коврами-мутантами. Им вроде нравилось.
– One of them cowboys, he starts to draw, – пел Боб Вир. – I shot him down, Lord! He never saw[15].
Уильям попробовал отобрать у полуголой негритянки джабару, но она не отдала её. Зато парень в пончо отдал ему свои маракасы. Уильям был вне себя от радости.
– Shot me another, right then he hit the floor![16] – пел Боб Вир. – In the confusion, my uncle grabbed the gold. And we hightailed it down to Mexico[17].
Уильям бросил шляпу ввысь, завизжал, присел у джембе и лупил в него что было сил. Потом встал, ухмыльнулся, осмотрел зрительный зал.
– Всего доллар за каплю!
– Эй! – Уильям протянул купюру, с трудом вытащенную из кармана. – Давай сюда свою каплю.
Барыга вытащил обычные на вид капли. Уильям широко открыл рот.
– Не так, не так, – барыга засмеялся. Он был странно похож на морячка Попая. Каждый раз, когда он открывал рот, Уильяму казалось, что он закричит: «Шпинаааат!». – Капается в глаза. Чтоб сильнее торкнуло, чувак.
– В глаза?! – спросил Уильям.
– Я тебе помогу, – сказала девушка в серебристом платье. – Ложись.
Уильяма завис. Просто таращился на неё с открытым ртом и молчал.
– Ложись. Не стой столбом.
– Аа. Ну… о’кей.
Девушка в серебристом платье села на него. Оттянула левое веко. Уильям непроизвольно шевелил головой. Девушка в серебристом схватила его челюсть. Сильно. Он чувствовал себя Алексом ДеЛарджем в кинотеатре.
– Не ёрзай, – велела она, и Уильям чувствовал, что должен повиноваться.
Капля упала на нижнее веко. Уильям пальцем подтолкнул её в полулунную складку. Вторая капля упала на ресницу. Уильям поморгал, и влага просочилась к глазу.
– Со мной всё будет в порядке? В смысле, у меня глазные яблоки не отсохнут?
– Не говори ерунды. Я однажды полбутылки в каждый глаз вылил. Я, правда, ослеп где-то на час, но оно того стоило, чувак, – Попай улыбнулся. – Оно того стоило.
Гимн солнцу
Уильям уже давно перестал гадать, что реально, а что нет. Он видел парня со змеёй на плече и флейтой, и факиров, жонглирующих пламенем, и «яйцеголовых» – парней с конусовидными накладками на головах, в честь знаменитых персонажей «Saturday Night Live», и двух мимов (в гриме, фраках и цилиндрах), между которыми он встал, когда они исполняли «зеркало». Он увидел людей, обнимающих воздушные шарики и медленно танцующих с ними, как с партнёром. Перед ними обильно жестикулировала тётка. Уильяму они понравились. Он тоже взял шарик и качался с ним.
– Set out running but I take my time, – запел Уильям. – Friend of the Devil is a friend of mine[18].
– Ты можешь говорить?! – спросила жестикулирующая тётка.
– Это чудо из чудес! – пошутил Уильям, но не сумел поднять уголки губ, чтобы улыбнуться.
– Нет, серьёзно. Ты ведь знаешь, что все эти люди глухонемые, да?
– Что?
– Эти люди глухонемые. Они приходят на концерты с шариками, и через шарики чувствуют вибрацию музыки. А я – сурдопереводчик у них. Я перевожу им слова песен, чтобы они знали, ну, чтобы они чувствовали всю поэзию