казалось, будто её предали, отвергли. Так она чувствовала себя, когда её выгнали на пенсию. И ещё раньше, когда поняла, что Борька выбрал Анечку, и с этим ничего не поделаешь. Прошло почти пятьдесят лет, и Нина Васильевна вновь оказалась третьей лишней при этой парочке.
– Что, и свадьбу будете гулять? – брякнула она скрипучим голосом, просто чтобы не молчать.
Они расхохотались, и Анечка ответила:
– А что, гулять так гулять! Нинуша, на самом деле мы просто тихонько распишемся, а после все вместе, мы с Борей и ты, посидим в ресторане. Какие уж церемонии в нашем возрасте!
– Когда? – Нина Васильевна понимала, что ведёт себя странно. Надо бы показать, что она рада за них, пожелать им счастья, но слова не шли с языка. Внутри сжалась и не давала дышать тугая пружина.
– Обычно надо месяц ждать, но нам обещали в начале следующей недели «окошко» найти, – весело проговорила Анечка, – испугались, наверное, вдруг не доживут старики!
Они снова засмеялись, довольные собой.
– Что ж, раз так, поздравляю, – наконец-то сумела выдавить Нина Васильевна.
– Спасибо! – хором отозвались Анечка с Борькой.
– Ты уж извини, Нинуша, нам нужно бежать. Вечером всё обсудим, ладно, дорогая? Надо кольца купить и с рестораном определиться, – заторопилась Анечка, подошла вплотную к Нине Васильевне и крепко обняла подругу. – Остаётся всего-то несколько дней.
Борька с Анечкой засеменили к двери. Нина Васильевна шла за ними. Теперь всегда будет так, мелькнуло в голове. У них – свои дела, заботы, своя жизнь, а «Нинуша» останется на прицепе. Общаться с ней они станут постольку-поскольку. А может, и раньше так было, просто она не замечала?
– Погодите, а Сашка? А Артём? – неожиданно сообразила Нина Васильевна.
Артёмом звали Борькиного сына. Будущие молодожёны остановились. Анечкина спина чуть заметно напряглась. Борька обернулся и ответил, пожав плечами:
– А что Тёмка? Поздравил, счастья пожелал. Ты же знаешь, мы мало общаемся, он в Германии, у него своя жизнь. Сюда, наверное, никогда уж не вернётся.
Анечка тоже оглянулась и с деланным оживлением скороговоркой пролепетала, избегая смотреть подруге в глаза:
– Сашеньке тоже скажем на днях. До скорого, Нинуша!
Дверь за ними захлопнулась. Нина Васильевна пару минут стояла, тупо уперевшись взглядом в косяк, потом круто развернулась и побрела обратно в комнату. Упала в кресло. Получается, Сашка ничего не знает. Анечка боится говорить ему о своих планах. Скорее всего, собирается поставить перед свершившимся фактом. Видимо, предполагает, что тот будет против. А может быть, попытается им помешать.
Нина Васильевна помедлила, вспоминая трепетно-счастливые лица Анечки и Борьки. Отбросив сомнения, решительно протянула руку к записной книжке и придвинула к себе телефонный аппарат. Несколько лет назад они на всякий случай обменялись номерами телефонов ближайших родственников.
Спустя некоторое время, попрощавшись с Анечкиным племянником и повесив трубку, Нина Васильевна