чтобы кто-то помог стать нормальной, и мне предлагали помощь, но из-за страха у меня всплывал лишь один ответ «Нет, спасибо».
Барб еще немного посмотрела на меня. Потом в телефон и…
– Прости. Видимо лезу не в свое дело, да? – она спрыгнула со сцены и взяла рюкзак.
– Но, я все равно рада, что ты немного поговорила со мной. Может когда-нибудь ты откроешься миру, или хотя бы одному человеку. Просто знай, что, если ты вдруг решишь меняться… – она похлопала себя по плечу. – Я к твоим услугам, ты одна не останешься, – и она убежала и вскоре скрылась за дверью, оставив меня с моим другом и врагом- одиночеством.
Я продолжила сидеть и рассматривать зал. Мне было грустно.
«Открыться миру, или хотя бы одному человеку… Это сложно».
Потом я чуть расслабилась и позволила себе быть немного громкой- я тихо запела. Это была просто мелодия из моего мозга. Я пропевала ее тихо, чтобы кролика никто не услышал, а то он убежит и больше никогда не осмелиться запеть снова.
Как мне измениться
Что поделать дальше
Кто спасет синицу
Сумев запеть заставить
Маленькие беглые строчки возникли в голове, и я стала пропевать эти слова все снова и снова. Я закрыла глаза, подняла голову и почувствовала умиротворение. Слова разносились по пустому залу, раздаваясь легким эхо, было тихо, спокойно и я все больше успокаивалась.
– Сумев запеть заставить… – я открыла глаза и увидела перед собой незваного гостя. Стоя передо мной, он, широко раскрыв глаза, весь в синяках и ссадинах и с большим пластырем на щеке, смотрел на меня, держа в руках множество бумажек и черный чехол для гитары. Он стоял тихо, будто стараясь дышать как можно тише, как будто всеми силами пытался не мешать мне. Удивленные светлые глаза, бардак на голове, мешковатая толстовка и черные джинсы, а поверх расстёгнутый чуть мятый белый халат. Мы оба молчали, и я даже не знала, кто был смущен больше. Чуть потупив он наконец заговорил:
– Рифмы ноль.
Меня тут же одолел жар от злобы и смущения. Не могу представить на сколько красным было мое лицо.
– Чего?
– А? Нет. Прости. Просто первое, что в голову пришло сказал.
– Да, я знаю. Рифмы нет.
Мы еще немного помолчали.
«Худшее, это когда встречаются два асоциальных человека. Это смущает и вообще хочется раствориться».
– Давно ты здесь? – наконец я осмелела.
Он вдруг смущенно потрепал по волосам, забыв какая у него ноша и все с грохотом упало на пол. Листочки валялись везде где только можно было, а гитара шумно упав раздала грубые ноты поврежденных струн.
– Я помогу.
Вскоре мы вместе сидели на полу, пытаясь исправить то, что случилось.
– Так, давно? – снова переспросила я.
– Ну…с самого начала.
Тут у меня кольнуло в сердце.
– То есть, ты все слышал?
– Есть такое, – ему явно было неловко.
– Боже… Все эти рассказы и сопливые