Глаза красные.
– Вот задница, – простонал Гунир.
Рассматривая пустой фиал, который можно будет вернуть алхимику за пару беляшей скидки, я задумался о расходах. Сегодня добыча гораздо лучше обычного. Богатая, как орал Гунир в начале погони. Спорить не буду, да и расценок за Зверя трёх звёзд не знаю. Учитель Зиран поскупился сообщить нам точные цены на потроха тварей, которых мы изучали.
Зато отлично знаю, во сколько обошлись зелья, потраченные сегодня. Ещё двести монет возьми и выложи. Не считая лечения Зимиона. Зельем Выносливости так-то сожжённую сущность жизни не восстановить. Как бы нам не оказаться с пустой миской после такой охоты. Впрочем, нечего гадать.
– Не волнуйся, – верно оценил мои взгляды на фиал и шкуру Гунир. – Добыча богатая. Это же Синий Орун?
– Ага. Я и не волнуюсь, – пожал я плечами и уточнил: – Беспокоюсь.
– Потому-то все эти разговоры о заработках ватажников – больше байки. Слишком много тратить приходится. Зарабатываем поболя городских, но живём не сильно богаче. – Гунир помолчал и добавил:
– Вот гляди, даже на Возвышение для меня батя откладывал понемногу. Хотя в месяц, бывает, имеет по две тыщи монет. Этак кто со стороны подумает, прикинет – пять кровавиков в месяц! Да за год можно сына десять раз Воином сделать!
– Ага, потому и рвутся к вам в отряды, – раздался новый голос.
Это прохрипел пришедший в себя Зимион. А у меня полегчало на сердце. Теперь точно всё обойдётся с этой вылазкой. Пусть и потратили всё до капли.
– Идти можешь? – Я оглядел Гунира, примериваясь, как тащить их дальше.
– Могу, конечно! Ещё и мешки потащу! – оскорбился Гунир. С моей помощью действительно встал, скрипнув зубами, перевёл дух и, оглядев Зимиона сверху, уточнил:
– Так это я сам тебе и рассказывал. Столько лет всё на моих глазах: к концу года двое из десяти новичков остаются; пятеро после первого выхода уходят; остальные либо мрут, либо не выдерживают… Мрут чаще.
И Гунир, и я промолчали.
Я вновь потянул волокуши к реке, а Гунир заковылял рядом. И хоть я и пытался идти быстрей, всё равно мы опоздали. Диркол уже стоял на берегу, встретив нас тяжёлым взглядом.
– Что, выкормыш, живой остался и радуешься? – Диркол смотрел только на Гунира.
– Чего б не радоваться? – Гунир выпрямился, встречая взгляд, правда, перед этим бросил лямку волокуши с мешками. – Теперь можно и похвастаться добычей.
– С того, что за добычей ходят с верными ватажниками, что не мешаются под ногами! И возвращаются целыми!
– Я уверен в парнях, боевой дядя Диркол, – ответил Гунир, набычившись. – Они это сегодня доказали!
Диркол плюнул и махнул рукой. И я промолчал. Хотя у меня было что сказать на эти слова.
Кто молчать не стал, так это сам Плав, хозяин фермы, стоявший на пристани:
– Грёбаные сектанты! Гунир, скажи мне, что они устроили засаду, и вы вляпались в неё