«Различные виды скептицизма отличаются друг от друга тем, что они ставят под сомнение некоторые вещи, тогда как другие вещи под сомнение не ставятся. Скептик относительно индукции соглашается с тем, что все наблюдаемые до сих пор изумруды были зелёные, чтобы поставить под вопрос отличительно (distinctively) индуктивный шаг, приводящий к заключению, что все изумруды всегда будут зелёные. Скептик относительно дедукции принимает предпосылки инференции через modus ponens, что если Р, то Q, и что Р, чтобы поставить под вопрос конкретно дедуктивный шаг к заключению, что Q. Скептик относительно свидетельства принимает, что некто сказал, что шёл дождь, но ставит под сомнение, сказал ли он правду. Скептик относительно памяти принимает, что мой опыт таков, как если бы я вспоминал, что шёл дождь, но сомневается в том, действительно ли я вспоминаю, что шёл дождь. Скептик относительно перцепции принимает, что мой опыт таков, как если бы я видел, что идёт дождь, так что визуально мне кажется, что идёт дождь, но сомневается в том, что мой опыт веридический. В каждом случае скептик допускает существование некоторого очевидностного базиса, чтобы обвинить нас в том, что мы незаконно идём за его пределы» [23, p. 225]. Таким образом, абсолютизм – обратная сторона и, по сути, причина скептицизма. (Аналогичным образом, абсолютизм – обратная сторона и причина релятивизма. См. критику скептицизма и релятивизма в Части 3).
На самом деле, чтобы сомнение вообще имело смысл, действительно необходимо, чтобы в чём-то не сомневались. На это указывает Витгенштейн. У Витгенштейна, однако, речь не идёт о догматической уверенности в существовании той или иной очевидности, а о существовании так называемых «петлевых предложений». Это не картезианский эпистемологический фундаментализм. Достоверность ПП прежде всего логическая; мы трактуем ПП как витгенштейновские правила. На первый взгляд, логический характер ПП противоречит ЭСЗ Уильямсона. Для Уильямсона то, что называют ПП, выражение знания и, следовательно, очевидности. Это первое впечатление обманчиво, так как ПП как в-правила укоренены в контекстах своих употреблений, форме жизни, реальности. Они также могут менять свой статус и даже превращаться в ложные эмпирические предложения. И ЭСЗ Уильямсона, и витгенштейновский к-реализм выходят за пределы трансцендентальной парадигмы.
Таким образом, догматическая фиксация скептиком той или иной очевидности фактически означает согласие с тем, что существует абсолютная достоверность. Скептицизм оказывается внутренне противоречивым. Радикальное сомнение скептика в одной области опирается на предполагаемую радикальную достоверность в другой и как бы компенсируется ею. Скептик, по сути, нарушает правила употребления понятий, так как всякая абсолютизация – пренебрежение контекстом, догматическая фиксация правил языковой игры и, соответственно, их неверное или бессмысленное употребление за пределами области своей применимости. Как следствие, в области, в которой эти правила не применимы, возникает радикальное сомнение, которое при ближайшем рассмотрении