этого ужасно не люблю. Просто хронически не переношу ложь и всё, что с нею связано. Ещё одно доказательство того, что актёром мне не быть. Потому что актёры – это кто? Первые вруны! Можно сказать, прирождённые.
«Ну и ладно! – с болью в сердце подумал я. – Ну и пожалуйста».
И поплёлся обратно домой.
«Может, мороженого купить? – внезапно подумалось мне. И я, конечно же, страшно обрадовался такой идее. – Раз маршрутка сегодня не нужна, то и монетам пропадать нечего».
«А как же диета? – услышал я вкрадчивый шепоток. – Овсянка и всё такое?»
– Замолчи! – шикнул я, копаясь в кармане. – Тебя вообще не спрашивают!
И стал демонстративно считать мелочь.
«Вот ты какой, – противно захихикал голосок. – А ещё герой называется».
– Без твоих комментариев обойдусь, – я подбросил монетки в воздух. – Сиди там и молчи. Нашлась тут.
Я же её сразу узнал! Свою потерянную совесть.
«Ленивый распустёха, – послышалось у меня в животе гнусавое пение. – Толстяк и бармаглот».
– Ничего-ничего! – пообещал я. – Сейчас ты у меня быстренько замолчишь! От шоколадного мороженого любая совесть враз замерзает!
Она испуганно запищала. Что-то там о чести и достоинстве. Но я уже и не слушал. Потому что зашёл в магазин.
Наспех прикончив мороженое, я наконец почувствовал что-то вроде умиротворения.
Нет, до этого, конечно, было ещё далеко. В сё-таки свежие раны долго не заживают. Но на душе у меня и правда немного полегчало. Прямо светло стало!
Поэтому-то я и решил, что самое время идти домой.
«Сейчас забацаю гигантский бутерброд и как залягу вместе с ним и книгой – все мои печали одной левой снимет», – бодрыми мыслями убеждал я сам себя.
Возле самого подъезда у меня затрещал телефон. «Опять мама!» – подумал я и без всякой радости сказал:
– Алло?
Но мне никто не ответил.
– Алло? – терпеливо повторил я. – Говорите!
Тишина. Я пожал плечами и отключился.
«Надо папе позвонить, – внезапно поду мал я, поднимаясь на наш этаж. – Напомнить, что у него есть сын. А вдруг он меня узнает?»
Смешного, конечно, мало. Папа ведёт себя так, как будто меня вообще нет на свете.
Я помотал головой, чтобы отделаться от грустных мыслей, открыл ключом дверь и с порога крикнул:
– Ба! Я уже дома!
И только потом вспомнил, что бабушки нет. Она же на занятиях.
Разувшись, я потопал в ванную мыть руки. Попутно заглянул в зеркало. Ну и видок! Вся физиономия в шоколадных разводах. Хорошо хоть, бабушка не видит. Представляю, что бы она мне на это сказала.
Я наклонился над раковиной и хорошенько умыл лицо. Умываться я люблю. Сразу себя моржом представляю, милым и усатым.
Сквозь шум воды я услышал настойчивое треньканье.
«Телефон!»
Рюкзак валялся в прихожей на полу, и я побежал к нему сломя голову. Мало ли кто там звонит.
Да! Стыдно признаться, но я всё ещё надеялся. Вот такой непоправимый человек.
– Алло? – пропыхтел я в трубку.
Молчание.
– Да