свойски, без приглашения, сел за стол напротив Фаины.
– Не называй меня так,– чувствуя, что краснеет и, от этого еще более смущаясь,
Фаина искоса бросила взгляд на кавказца.
– В турецком серале, очень ценились черкешенки, знаешь почему? Они краснели, по поводу, и без повода.
Зря Рахим, ох зря! Не всегда эрудиция на пользу. Тем более, когда эрудиция, ради эрудиции. А шанс был.
– Вот что, Рахим…– медленно, даже очень медленно, женщина подняла голову и с решимым спокойствием встретила его взгляд,– за цветы, конечно спасибо, но больше не дари мне, никогда и ничего. И так пойдут разговоры…
– Ты боишься сплетней?
– Их тоже… У меня дочь. Но не это главное. Не скажу, что ты мне не нравишься… Скорее наоборот. Но это, не то, что мне нужно.
«Ты хочешь, чтоб я на тебе женился?!»– Чуть не сорвалось с губ Рахима… Вспомнился вчерашний разговор с Любой.
– Она не такая, Рахим. Ее цветами не купишь.
– Чем же купишь?– Спросил Рахим, настраиваясь на привычный, шутливый тон,– машиной что ли? На машину в ней веса мало.
– Дурак ты, Рахим,– не приняла шутки Люба,– ее не купишь ни чем. Я ее двадцать лет знаю.
Глядя в глаза этой молодой, цветущей женщины, он вдруг неожиданно для себя задался вопросом, знает ли она сама, чего хочет? И сам ответил,– знает. Штамп в паспорте ничего не значит, нет. За дни ее отсутствия, Рахим как-то, даже несколько неожиданно для себя, сильно заскучал по этой женщине и, теперь с наслаждением всматриваясь в лицо Фаины, находил в нем что-то новое, неуловимое, каждое мгновение иное, на которое хочется смотреть и смотреть. Он любовался ей. Может впервые в жизни смотрел на нее, как на самое совершенное произведение природы, поднесенное в дар мужчине,– женщину. «Это не то, что мне нужно». Не желать ее, не обладать ей, а любить, просто любить,– вот что ей нужно. И она полюбит в ответ, и приумножит любовь, сама собой, детьми, рожденными от тебя, и, тем состоянием души, которое не приобретешь ни за какие материальные блага,– счастьем!
Что-то вроде стыда, шевельнулось в душе Рахима.
– Ты очень красивая, синеокая.– Наверное, это слово прозвучало иначе, не как прежде.
– Спасибо.
Люба конечно шутила, намекая на якобы отбитых Фаиной ухажеров, такого не было. Как то во время летней сессии, подруги возвращались из кинотеатра. Обратная дорога пришлась как раз на час пик, когда чтобы попасть в троллейбус, нужно было обладать не только невероятной толкающей силой, но и откровенной наглостью. Пропустив пару рейсов, сильно проголодавшаяся Люба озлилась. Когда подошел очередной троллейбус, девица с силой ущипнула рвавшегося в переполненный салон здоровенного мужика.
– Сначала нас запихай, потом лезь, че такой наглый!– Удивленный силач поочередно втиснул девчат, дверь закрылась, троллейбус тронулся, силач остался. На следующей остановке, дверь под давлением пассажиров какое-то время гудела, дергалась, затем резко открылась, и Люба буквально выстрелилась из салона задом вперед. Мгновенно среагировав