ему не рада.
Ведунья лишь усмехнулась горько.
– Полагаешь, эта строптивая девочка стала бы тебя слушать? И ей хватило бы опыта исправить содеянное? Пусть даже с твоей помощью? Патрик… время не воротишь вспять. И что было – то было. Ничего нельзя изменить. Глупо занимать свой ум мыслями о несбыточном. Что толку от твоих терзаний? Разве они что-то исправят? Сделают мир лучше?
Шут пожал плечами и вздохнул.
– Я не могу, матушка. Просто не могу простить себе этого… как бы мудро ни звучали ваши слова. Простите.
Он отвел глаза в сторону и, отгоняя страшные видения того дня, стал пристально разглядывать одинокий сухой лист на голой ветке за окном. А потом тряхнул головой и решительно взглянул на наставницу.
– Вы не думайте, я все понимаю. Конечно, слезы лить толку нет. Но я… я сделаю все, чтобы теперь исправить хоть что-то.
Ваэлья кивнула, будто заранее ждала этих слов.
– Ребенок? Полагаешь, он жив, верно?
– Я надеюсь…
Ведунья помолчала несколько мгновений, а потом промолвила негромко.
– Значит, хочешь искать его… Но как, Патрик?
Он и сам не знал. Однако лелеял надежду, что, вернув силы своему телу, а постепенно и духу, вновь обретя Силу, сумеет почувствовать, где находится его сын.
Нет. Не так.
Не его.
Нельзя больше считать мальчика своим. Даже в мыслях. Это сын Руальда. Наследник Крылатого Трона.
– Пат? Ты в порядке?
– Да… Да. Я не знаю, матушка.
Он опустил голову и уставился на край лоскутного одеяла, которое нервно теребили его пальцы. Они будто жили отдельно, выдавая все мысли и чувства. Прежде, чем Шут осознал это, Ваэлья осторожно накрыла его руку своей теплой ладонью.
– Полно, Патрик. Не терзай себя. Если твердо решил – значит, выход найдется. Ты мне лучше расскажи, что было дальше. После… ее смерти. Кто сотворил с тобой это зло?
Загнав боль поглубже, вновь отводя глаза в сторону, чтобы не выдать свой страх, Шут как мог коротко поведал наставнице про людей в масках.
– О, Пат! – Ваэлья не сумела скрыть удивления и тревоги. Она взволнованно поднялась, едва только Шут сказал про тот удар, после которого не помнил уже ничего. А если быть честным, то даже не сказал, а выдохнул еле слышно, обхватив лицо ладонью, отчаянно борясь с черным кошмаром воспоминаний. – Уму не постижимо! Настоящие хранители древнего знания… Они все-таки есть! Верно я подозревала…
Ведунья торопливо мерила шагами маленькую спальню.
– Патрик, – она стремительно подошла к нему и схватила за плечи, – это не колдуны из Диких Земель! Я знаю, я чувствую… – ведунья упала в кресло у кровати, стиснула виски пальцами, недоуменно покачивая головой. – Мальчик мой… да… теперь мне становится понятно, о чем были те знаки… Я прошу тебя, будь осторожен отныне! Эти люди… не знаю, кто они, но им не будет спокойно, покуда ты жив. Ты – свидетель преступления, ты преграда на их пути. Ох, Патрик… сынок… Оставайся на