в мягкий рукав, и вдыхал едва уловимый запах ее духов и чего-то еще, нежного и дарящего покой.
«Как же так? – думал он, слушая громкий стук своего сердца, которое все никак не желало успокоиться. – Столько лет я был рядом с ней. Столько лет терпел ее насмешки, думал, что она мила, красива, но… не более того. А на самом деле…»
Он перебирал в уме все их встречи, разговоры, взгляды. И давние, и те, которые имели место после побега из Золотой. И чем больше думал, тем больше убеждался: все годы он испытывал настоящее счастье, лишь когда Элея была рядом. Неосознанное, недозволенное счастье. Скрытое от него самого так глубоко, что со стороны и то было заметней…
Он никогда не признался бы себе в этом прежде.
Никогда.
Но предательство Руальда все перевернуло.
Король вычеркнул их из своей жизни – сначала Элею, а потом и Шута. Изменил судьбы некогда самых близких своих людей до неузнаваемости. Их характеры и взгляды на мир стали иными, и в этом новом мире не было и половины прежних границ.
Шут перекатился на спину. Разметав руки в стороны, просто лежал и смотрел в потолок, глупо улыбаясь. Он не искал больше ответов на свои вопросы, потому что знал теперь, чего хочет.
И что должен.
«Я найду твоего сына, мой король. Найду и верну тебе. А потом вернусь сам. На Острова. И до конца жизни буду самым верным слугой этой женщины. Мне ведь не дозволено большее. В отличие от тебя. Ну и пусть. Зато я буду рядом с ней. Всегда…»
5
– О, Пат! Сколько же можно спать? – голос Ваэльи выдернул Шута из его странных видений.
Сладко потянувшись, вновь ощутив нежное прикосновение новой рубашки, он улыбнулся и промолвил:
– А я и не заметил, как задремал.
Пожалуй, это было одно из тех немногих пробуждений, когда он не испытал смертельной тоски от возвращения в реальность. Шут сел, потирая глаза.
Ваэлья оглядела его придирчивым взглядом и довольно хмыкнула:
– Кажется, кому-то давно стоило навестить нашего бедного больного сиротку, потерявшего смысл жизни.
Шут смутился. Он открыл было рот, чтобы возразить, но в последний момент понял, что ничего, кроме глупостей, сказать не сумеет, и лишь пожал плечами, продолжая робко улыбаться.
– Вставай, дружок. Обед стынет, – Ваэлья похлопала его по ноге, укрытой одеялом, и выплыла из комнаты довольная, точно кошка после охоты.
Дважды звать не пришлось. Таким голодным Шут не был уже очень давно. С прошлой жизни.
В гостиной, залитой солнечным светом, вовсю суетилась Ваэльина кухарка. Эта женщина, прозываемая Микой, была ничем не примечательна не только на первый, но даже на двадцать первый взгляд – тихая, молчаливая, невысокого роста, непонятного возраста. Она носила невзрачные платья, волосы убирала под скромный чепец и на глаза появлялась, только когда приходило время подавать еду. Но боги, что это была за еда! Всякий раз, смакуя очередной кусок Микиной стряпни, Шут неизменно осознавал, как мало значит внешняя оболочка… как много сокрыто внутри. Ваэлья умела разглядеть в людях жемчужины их талантов или просто