я очень сильно тебя люблю. – Но эти глаза все равно наполнились хрустальным блеском. – Ну Элея! Пожалуйста… пойми! – И, как всегда торопясь, принялся рассказывать обо всем случившемся за минувшую пару дней.
– О боги… – Элея совсем расстроилась. – И ты, значит, хочешь, чтобы я теперь тебя оставила… – Она закрыла лицо ладонью и быстро встала из-за стола. – Не надо! – воскликнула принцесса, когда Шут попытался остановить ее. – Пусти…
Да… он знал, что этим все кончится. Мгновение Шут колебался, а потом все же нагнал ее и обнял так крепко, что Элея и при всем желании не смогла бы вырваться. Закрыл своими руками, как щитом, и распахнул себя навстречу Потоку.
«Я же правда люблю тебя! – говорил он ей беззвучно, зная, что она не услышит, но все почувствует. – Люблю…»
Потом мыслей не осталось, только безграничное желание уберечь от всяких бед, только яркий свет от одного сердца к другому.
– Патрик… – она наконец перестала обиженно каменеть в его руках и положила голову Шуту на плечо. – Ну как же… Как?
– Я и сам не знаю, – промолвил он. – Даже представить себе не могу. Больше всего на свете я хочу быть с тобой сейчас… – Его ладони нежно легли на совсем еще незаметный, но такой драгоценный живот любимой. – Быть с тобой рядом каждый день. Видеть, как ты меняешься, как растет это чудо… – Ему трудно было говорить. В самом деле трудно. – Светлые боги… мне ничего больше не нужно!
Если бы только она знала, как это невыносимо – отказываться от того, что так желанно, что так дорого. Но Шут не стал ничего говорить, оставил свою боль себе. Впрочем, он был уверен, что Элея все поняла и без слов.
– Ладно… – прошептала она. – Ладно. Если это в самом деле так важно…
Шут тоже ничего не стал говорить в ответ, только обнял любимую еще крепче, зарылся лицом в золотистые волосы. В горле у него стоял комок, и по-прежнему хотелось лишь одного – быть рядом с ней, с его королевой, и никуда ее не отпускать от себя. Или самому бросить все и уехать вместе. Он бы, может, так и сделал, кабы не осознание, что самому ему от этого зла никуда не убежать и не скрыться.
– Когда, Пат?.. – слова походили на шелест и были едва различимы.
Он снова промолчал. Ответ витал в воздухе: чем скорей, тем лучше.
Возвращаясь во дворец, Шут думал, о чем заговорить с Руальдом в первую очередь. О нападении, которое случилось два дня назад? Или сказать, что пора снарядить для Элеи корабль на Острова? А может, для начала спросить, как там принц? Вчера беседа с Тодриком продлилась до ночи, и, уж конечно, ни о каких других проблемах Шут с Руальдом говорить не пытался. Он до дома-то едва доехал, выжатый, как виноградный жмых. Эта встреча с братцем короля вымотала его хуже, чем любые кувыркания перед публикой.
В конце концов Шут решил, что правильней будет сначала рассказать о нападении, а потом уже, исходя из этого, попросить корабль. Ну а про Тодрика можно и в последнюю очередь узнать – небось, за ночь-то принц мало чего успел нового поведать или отчудить.
«А потом зайду, наконец, к мадам Сирень, – подумал