отлегчило наверняка. Но мешать служанкам он не стал и так же незаметно выскользнул обратно в коридор. А там после недолгих раздумий решил наконец посетить мастерскую мадам Сирень.
Пока Шут снимал старую Руальдову рубаху, госпожа Иголка с ее острым взглядом опять зацепилась за шрам у него на груди. Она и на примерке заметила этот тонкий рубец, но тогда промолчала, а на сей раз не удержалась:
– Патрик, – осторожно коснулась прохладными сухими пальцами попорченной кожи, – кто тебя?
Он хотел соврать, но почему-то передумал и начал вдруг рассказывать старой портнихе о том, как Кайза лечил его в степи. Шут и сам не знал, что подтолкнуло его к этому, ведь он даже Руальду не сообщал таких подробностей. А мадам Сирень, забыв про обнову в своих руках, слушала внимательно, и глаза ее были полны понимания. Когда одна из помощниц попыталась сунуться с вопросом, швея отмахнулась от нее сердито. И девушка мгновенно поняла, что ее срочное дело может и обождать.
Незаметно для себя Шут перешел на рассказ о самом Кайзе, о степи, о том, какое это безумно прекрасное, но такое суровое место… совсем не подходящее для королевы. Он вспоминал те дни, что провел с ней в Диких Землях. И сам не понимал отчего, но был странно счастлив поделиться этими моментами своей жизни с человеком, который не задавал глупых вопросов и не пытался давать оценок. Мадам Сирень вообще была не слишком охоча до обычных женских пустословий, и Шут ни разу не слышал, чтобы она хоть невзначай упомянула имя Элеи без должного повода. Эта женщина обладала редкостным талантом не лазить в чужую жизнь.
– Бедная девочка… – только и промолвила она, слушая Шута. – И ведь ни слова не сказала.
Королевская портниха действительно имела длинную беседу с принцессой лишь парой дней ранее того, когда снимала мерки с Шута. К Элее она сама приезжала в загородный дом и тоже почему-то не пожелала удовольствоваться старыми своими записями о ширине груди и бедер бывшей королевы.
Внезапно Шута озарило на эту тему.
– А ведь вы… – он попытался подобрать слова, но лишь запутался в них. – Ведь вы все знаете… про Элею… про ее…
Швея улыбнулась. Ох, что это была за улыбка! Торжествующе-радостная, исполненная нежности и тепла.
– Я чувствовала, – ответила она. – Но не думала, что уже… так скоро.
Шут смущенно пожал плечами.
«Долго ли? – усмехнулся он про себя. – Если женщина способна зачать дитя, а мужчина не старается ее от этого оградить…»
– А я всегда удивлялась, – негромко сказала мадам Сирень, – отчего Элея никак не затяжелеет. Ведь знала совершенно точно, что у нее должны быть дети…
– Да ну?! – тут уж сам Шут удивился. Неужели все это было предначертано много лет назад? Этот ребенок, отцом которого стал вовсе не король.
– Знала… И долго гадала, как это мое видение могло обмануть меня. Ведь уже по всему выходило, что наследника у них с Руальдом не будет…
Она смотрела на Шута странно, он никак не мог понять, что означает этот взгляд.
– Вы