газона или асфальта. И без того слабенькое желание выйти на улицу исчезло окончательно, зато возникло другое, почти неосознаваемое: сначала покачиваться в такт музыке, а затем и вовсе повторять давно заученные движения.
Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…
С полуприкрытыми глазами, благо размеры свободного пространства это позволяли.
Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…
Dancing pairs, painted wings
Things I almost remember.
And a song someone sings
Once upon a December…
И так пока не закончится музыка, две минуты сорок восемь секунд. А потом она запускается по новой – и можно продолжать. Расслабленно, спокойно, с удовольствием… Чтобы остановиться, лишь увидев у двери человека, которого в это время здесь быть точно не должно.
Возможно, со стороны это выглядело странно. Совершенно точно – неуместно. Против всяких представлений о поведении в офисе важной госструктуры. Но Юджин Райт не счёл нужным комментировать увиденную картину. Он просто окинул внимательным взглядом замершую помощницу – от распахнутых испуганных глаз до одетых в тонкие чулки переминающихся ног и, сделав три шага навстречу, классическим танцевальным жестом протянул руку.
Как они встали в рамку – Амелия не запомнила. Но уже несколько секунд спустя, безошибочно попав в такт, вдвоём кружились под припев:
Someone holds me safe and warm,
Horses prance through a silver storm…
Как и пелось в песне, ей было тепло. Самую малость – страшновато, слегка неловко и, неожиданно для неё самой, спокойно. Так что глаза она закрыла почти сразу, нисколько об этом не пожалев: хорошая танцевальная память и уверенный в себе партнёр способны творить чудеса, ей всегда об этом говорили…
Far away, long ago
Glowing dim as an ember,
Things my heart used to know,
Things it yearns to remember.
And a song someone sings
Once upon a December…
С последним аккордом они остановились. Чтобы выдохнуть, Амелии понадобилось секунды три. Решиться открыть глаза – ещё четыре, только Юджина в приёмной уже не оказалось.
Лишь продолжала звучать запрограммированная на непрерывный повтор музыка…
***
Юджин всегда был неравнодушен к людям. К тому, что они могли и не могли сделать, к их возможностям, желаниям и страхам. Выбрав делом жизни сферу политики, он постоянно помнил её древнее определение – «Искусство возможного» – и регулярно совершенствовал умение всегда и от всех добиваться своего. Менялись лишь цели: продумать, как свергнуть правительство в нужном государстве, провести в парламенте важный для королевской семьи закон или уладить очередную ссору Дерека с домовладельцами.
Возиться с людьми было интересно. Иногда – забавно. И уж точно нескучно, потому что они умели удивлять… Как, например, новая помощница. Признаться, засидевшись с докладом для комитета, он никак не ожидал увидеть её танцующей босиком в приёмной.