Чуяло мое сердце что-то недоброе, – после паузы заговорил Степьюк. – И так дела в Невирье безрадостные, а тут меня еще тоска в последнее время атаковать начала. В семье вроде бы все хорошо, на работе тоже. Никак не могу разобраться в своем состоянии. Но Вы мне смело можете рассказать, что с Андрюхой приключилось.
– Максимчука после Невирья никто не видел, – осторожно, не делая выводов, ответил я. – Мы ничего не знаем. Просто один бизнесмен из Луцка хотел заняться развитием инфраструктуры вашего района.
– А я об этом слышал. Местные мужики как-то заезжали ко мне в ресторан. Маленько посекретничали.
– Вот для этого бизнесмен и посылал в Невирье Максимчука.
– Угробили они его! – взорвался Лэм. – Тут и ментом быть не надо, чтобы понять. Видать Андрюха раскопал их воровские схемы. Ведь район, как административная единица области, существует. Так же? Значит, и бюджетные деньги идут. А развития – ноль. Зато все «дулебы» на таких «тачках» ездят, что и в Луцке не купишь. Я же говорил, что недавно сгорел районный архив и комната с музейными экспонатами. Это же все в здании райадминистрации было. Поговаривают, будто перед пожаром все документы и экспонаты вывезли в поместье Графина. А кроме этого Дарий скупает у людей старинные иконы и антиквариат. Денег-то у народа нет – вот он этим и пользуется. А преподносится все, как работа по восстановлению краеведческого музея. А теперь еще и Максимчука сгубили. Ну, все, мое терпение лопнуло! Пойдет Графин вслед за своим пращуром в озеро.
– Спокойно, Влад. Спокойно, – попытался я утихомирить разбушевавшегося великана. – Нам нельзя злиться на этих людей. Потому, что допустив озлобленность, легко скатимся до их методов. У нас другие принципы работы. Мы все по-тихому выясним, задокументируем, а потом внесем в законы Невирья восьмую поправку.
Влад сначала посмотрел на меня, а потом опустил глаза и задумался. По выражению лица можно было понять, что бывший сыщик пытается что-то вспомнить. Наконец, встрепенулся, расправил плечи и почти выкрикнул:
– А, я понял, о чем Вы! Американская Конституция. Это те поправки, что когда-то давно были туда внесены. Но они работают, и по сей день.
– Точно, – подтвердил я, удивляясь своему мыслительному экспромту. – Сам не знаю, как в голову пришло. А ведь и правда. Восьмая поправка в Конституцию США была внесена в конце восемнадцатого века и действует до сих пор. Она закрепляет основные права и свободы человека. А еще в поправке говорится о запрете применения неадекватных и жестоких наказаний.
– Ты просто корифей юриспруденции, – округлила глаза Оля и, обращаясь к Степьюку добавила. – Не переживай, Влад. Закостенелые мозги твоих «фронтовиков» против нашего менталитета – это морская пыль для настоящих моряков.
Глава четвертая. Дулебы
После ухода Степьюка в комнате надолго воцарилась тишина. Помня рассказ Деревянко я, конечно, ожидал услышать нечто подобное, но поведанное Лэмом, просто не укладывалось в голове. А что-то