день. Так, постепенно, разговор перетек на интересующую меня тему.
– А правда, что в ночь перед Обещанным днем в округе появляются привидения? – улыбнувшись, спросила я.
Василий взглянул на меня, хитро прищурив один глаз, и, улыбнувшись, покачал головой:
– Ох уж эта Василиса … Все б ей языком только мести… – собравшись с мыслями, он продолжил:
– Хотите верьте, хотите нет, было это, аккурат в прошлом ноябре. Подвернулась мне тогда халтурка – заменить ступени винтовой лестницы в колокольне. Батюшка Нестор решил на большие боголюбивые праздники в церьковь звонаря приглашать, а колокольня до того лет десять как заколоченной стояла. Ну и, знамо дело, прогнили ступени. Кабы звонарь тогда у нас, в первый и последний раз, не отзвонился бы…
Батюшка Нестор – человек божий, конечно, только, видать, в ихней иерархии не в почете – церьковь-то его шибко деньгами не балует, потому он сам и подрядился мне в подмастерья. Вдвоем оно, конечно, сподручней, да все равно не шибко быстро слаживается. Стали по срокам отставать, и Батюшка заторопился. Пришлось допоздна задерживаться, чтоб вовремя уложиться. Ну вот в тот день я и подзадержался, работу заканчивал. Когда вышел-то из церькви, уж стемнело совсем. Так-то у нас здесь тихо, разве что медведи, да и те по осени-то сытые. Ну вот, значит, иду я по дороге, луна уже взошла, и вокруг тихо так, снег поблескивает. До хутора Кузьмича рукой уже подать было. Вдруг показалось мне, что справа, со стороны леса, между деревьями, мелькнуло что-то. Остановился я, да разве впотьмах что углядишь? Сосны черной стеной стоят. Да и до леса метров семьдесят, а зрение у меня уж лет двадцать как очки выписали. Ну постоял я, постоял, решил закурить. Как на грех еще спички отсырели. Еле-еле папиросу рассмолил. Глаза-то поднимаю, а из лесу на меня ОНО надвигается. Все белое. Косматое. Руки ко мне тянет и жалобно так воет: –Ууу-у-у-у…
Попытка изобразить привидение в исполнении Василия выглядела забавно, но я поспешила спрятать улыбку, сделав глоток из чашки. Не хотелось обижать рассказчика, тем более что ко всему сказанному он относился очень серьезно.
– Сердце у меня тогда в пятки ушло. – продолжил рассказ Василий. – Ну, я и дал деру. Не помню, как в доме оказался. Дверь за собой запер, для пущей надежности еще лавкой придвинул. Все, думаю, конец мой пришел. Наверное, надо было указать привидению, где источник с водой искать, а так, явится вот-вот по мою душу грешную… Целую ночь тогда просидел у двери, зуб на зуб не попадал, так челюсть-то клацала.
– А вы не пробовали потом на то место вернуться, осмотреть? – решилась я задать вопрос после повисшей паузы.
– Да как солнце-то взошло, бросился к Кузьмичу. Он ружье взял, и мы к лесу-то и пошли. Только никого там уже не было. И следов никаких. Правда к утру снег повалил, так что если и были следы, все прахом пошло. – Василий провел ладонью по щеке и, словно сомневаясь, стоит ли говорить, продолжил:
– Там еще кое-что было. Ничего у леса не обнаружив, я Кузьмича уговорил на кладбище следы поискать, хоть тот и