только вернулся… – думала Юла с унынием. – А теперь, выходит, снова в тайгу?.. Наверное, он очень хочет отомстить за гибель Нэйгумэ».
Она тоскливо провела рукой по волшебным, таинственным, полным опасностей местам, заплетающим мамонтовую кость в точеную спираль. По местам, где ей еще долго не удастся побывать в случае поражения на испытании…
«Ему оно нужнее, чем мне».
Яранга Алантая стояла на пустыре неподалеку от Бусой речки. Разросшаяся облепиха обнимала ее кудрявыми ветвями, ломившимися душистой желтой ягодой. Юла расплавилась в улыбке, представив, как Алантай поражает Одо ее копьем. Набрав побольше воздуха в легкие, она нырнула в его жилище. Внутри было непривычно просторно и чисто. В очаге что-то густо кипело. Под сушившимися на жердях ветками калины сидела маленькая старушка. Неровной рукой вышивала она узор на торбасе красной ниткою. Юла видела, что у нее получалось, мягко говоря, не очень, но отсутствие Алантая огорчало ее куда серьезнее, чем вид испорченного сапога.
«Где же его теперь искать?..» – подумала она раздосадованно и хотела незаметно уйти, однако старая женщина услышала ее.
Сначала она растерялась, обнаружив в яранге ребенка, но затем обрадовалась – не слышала детских шагов уже очень, очень давно…
– Как тебя зовут, вообушек? – ласково обратилась она к Юле, глядя мимо нее и улыбаясь беззубым ртом.
– Я не воробушек, я Юла, – смутилась Юла. – Я… А где Алантай?
– Мой сыночек сейчас говоит с вождем… Это великая честь – говоить с вождем… – пролепетала она в полузабытье. – Ты чем-то похож на него. Подойди-ка, пыотяни ладошку, я тебя угощу.
– Я – девочка! – обиженно заявила Юла и выбежала из яранги.
Старушка приковала невидящий взор к тому месту, где прежде стояла «девочка!», и улыбнулась своим мыслям.
– Напрасно сделала круг, – проворчала Юла, вернувшись на поляну.
Потирая вспотевшие руки о штанины, она нерешительно поглядывала по сторонам из-за изгороди, которой окружила себя ураса вождя, когда услышала гнусавый тонкий голос за спиной:
– Занятное у тебя копье.
То был сын вождя Хадара, испортивший ее проделку на собрании. На его голове красовалась меховая шапка, хотя на улице было тепло. Искусно сшитый кафтан украшали причудливая вышивка, алые ленты и беличьи хвосты. В руках он мял тряпичную куклу и таращил на Юлу маленькие круглые глазки. Он сразу ей не понравился.
– Не твое дело, – фыркнула Юла.
– Дай посмотреть, – потребовал Уту.
– Еще чего!
С такой наглостью Уту еще не сталкивался. До сих пор никто кроме Атилы ни в одной просьбе ему не отказывал.
– Ах так?.. – насупился он. – Я расскажу отцу!
– Ну и рассказывай.
– Он его заберет!
– Пусть попробует.
Закипая от гнева, Уту покраснел и начал громко сопеть.
– Вот умора! – зашлась смехом Юла. – Пыхтишь как сердитый медвежонок!
Для Уту это стало последней каплей.
– Ну