de Mars», недружно рассмеялся. Социально-политическая дискуссия начинала переходить на личности, перекрывая эмоциональными возгласами традиционный для этого времени шум забитого до отказа зала.
– Ты понятия не имеешь, чем живёт народ, как живут простые люди! Но почему-то рассуждаешь об этих вещах, будто бы что-то в них смыслишь! – продолжал напирать Жервез.
– Но ты вообще-то тоже не из низов, друг мой, – спокойным голосом отозвался Флоран, вертя в руках стакан виски со льдом.
– Это как так?! – возмущённо парировал Жервез. – Я не из низов. Но я всегда с народом! Я каждый день езжу на работу на метро. Я все время общаюсь с простыми людьми, с булочниками, мясниками, с продавцами в газетных киосках. Я всегда с простым людьми и глубоко погружен в их заботы и дела. В конце концов, я член партии…
– Отчаянно метящий в Национальную Ассамблею, – перебил его Марк, сидящий в углу, и с любопытством наблюдающий за разворачивающейся словесной баталией.
– Да, метящий в Национальную Ассамблею! И что? Это нормально строить свою карьеру внутри партийной системы и стремиться стать депутатом. Тебе что-то не нравится?
– Наши голоса ты точно не получишь, – засмеялась Жюли, обводя собрание хитро прищуренными глазами.
Жервез раздраженно отмахнулся от едкой реплики и продолжал наседать на молчаливого Флорана, погруженного в наблюдение за преломлением тусклого света ламп в льдинках, медленно таящих в его виски:
– Ты ходишь в Grand Opera, одеваешься в люксовых магазинах, ездишь на дорогом автомобиле, живёшь в седьмом округе, в квартире, большей по размеру, чем была у Ширака. У тебя всё есть.
– Ты упрекаешь меня в том, что я создал успешный бизнес, который мне приносит стабильный хороший доход? Что у меня был состоятельный дед, который оставил мне эту квартиру и благодаря капиталу и поддержке которого мне удалось мой бизнес построить и развить? Я должен отказаться от всего и жить под крышей на пяти квадратных метрах? Перестать любить оперу? Отказаться от комфорта, которым я в состоянии себя обеспечить, никого не обирая и исправно платя налоги? Ищешь справедливость через уравнение всех по нижней планке? От этого мир, по-твоему, станет лучше и справедливее?
На лице Жервеза не дрогнул ни один мускул:
– Я упрекаю тебя в том, что ты пытаешься рассуждать о том, о чём не знаешь. Ты оторван от реалий нашей страны. От реального положения дел и о тех насущный проблем, с которыми ежедневно сталкиваются наши сограждане, кому повезло меньше, чем тебе, кто не сумел построить успешный бизнес, у кого не было богатого деда, кому приходится ютиться в крошечных квартирках без особых удобств.
Флоран бросил на Жервеза колючий взгляд исподлобья:
– Кому повезло меньше, чем мне? – Он произнёс «мне» так, будто провел ножом по железу.
Жервеза невольно передёрнуло.
– Ну хорошо, нам. Да, нам повезло. По праву рождения и изначального неплохого социального статуса. Но нельзя отрываться от народа, Флоран. Никогда и никому. Особенно если ты осмеливаешься предлагать какие-то реформы, законопроекты и просишь их продвинуть.
– Я