была только что таким ужасным образом изгнана, унижена и оскорблена.
Она вышла из подъезда еще более напуганной и озабоченной. Но вовсе не тем, что сейчас произошло с ней, а чем-то более значительным, что скоро может произойти со всеми. Она действительно была сумасшедшей и вряд ли могла соотносить свои поступки с какой-то логикой, но именно в этом состоянии ее материнский инстинкт толкал ее к сыну, и она искала его.
Вряд ли бедная женщина задумывалась над тем, куда ей следует направиться. Она просто шла. Тихонько семенила своими короткими больными ножками, кидала по сторонам пугливые взгляды и прижимала к груди небольшую сумочку, сшитую из разноцветных тряпочек. Женщина жила совсем в другом конце города, в рабочем поселке, в своем крохотном полуразваленном домишке. Однако очень скоро она очутилась у того самого магазина, где минуту назад ее сын купил себе на ночь спасительную жидкость.
Счастливый Вова выпорхнул из магазина, пряча свое дорогое приобретение за пазуху. И с первого же шага по улице на него обрушилось сомнение. Зверский соблазн впился зубами ему в горло и перехватил дыхание. Голова пошла кругом от близкого предчувствия радости. Но здравый голос требовал идти домой, прятать бутылку под кровать, потом отправляться подальше от дома, чтобы скоротать вечер и, может быть, даже найти выпить.
Сомнение было так сильно, что оно в конце концов могло бы разорвать Вову в клочья, если бы на помощь не подоспел его старый товарищ по кличке Петя. Петя – это самая нелепая и необъяснимая из кличек, которые мне приходилось встречать. Потому что Петю звали вовсе не Петей, а Васей. И ничего общего с именем Петя он не имел, то есть не был ни Петровым, ни Петровичем. Просто кому-то когда-то он напомнил какого-то Петю. И с той поры его славное русское имя Вася было напрочь забыто. Так что даже друзья удивлялись, узнавая вдруг, что всем известного Петю на самом деле зовут Васей. И на этот предмет была уже ставлена и проспорена не одна бутылка водки.
– О-о, какие люди! Вова! А ну-ка, что ты там прячешь? Ну-ка, покажи братухе! – воскликнул Петя и обнял товарища. Он имел привычку обнимать всех знакомых, за душой которых подозревал наличие бутылки.
Петя был алкоголиком семейным, носил шикарные усы и еще где-то работал. Так что, в отличие от Вовы, он не имел репутации конченого. Поэтому и держался с ним несколько высокомерно.
Вова, как ни странно, не испугался неожиданной встречи, а обрадовался ей. Мучительное сомнение разжало свои зубы, и он вздохнул облегченно. Принимать изуверское решение и потом бесконечно долго бороться за его исполнение уже не требовалось. Все уже катилось само по себе, как всегда.
Вскоре взволнованная женщина убедилась, что и возле магазина, куда привело ее материнское сердце, сына нет. Тогда она, особо не размышляя, отправилась дальше, вниз по той же улице.
Улица эта очень скоро заканчивалась захламленным пустырем с маленькой речушкой. Речушка образовывала некую балку с рощицами и огородными участками. Там, на берегу этой не очень прозрачной речушки, уютно