и реже посещали друзья. Эмма переносила это мучительно, но терпеливо.
Поднявшись на третий этаж, она открыла дверь своим ключом и впустила вперед малыша. Трехлетний сорванец влетел в квартиру с убийственным кличем индейца.
– Ой, ой! Вадим, как ты шумишь! Господи, как он шумит, – отозвалась бабушка, выходя из кухни. Однако в голосе ее не было и тени досады.
– Мама, мне звонили? – спросила Эмма.
– Конечно! Звонили уже раз пять! – И досада тут же проступила на ее лице. – Прямо через каждые пять минут! Как будто у него горит что-то! Господи, вот уж если нет тактичности у человека, так она к нему и не придет никогда. О!.. Опять!
Эмма подошла к зазвонившему телефону.
– Слушаю.
И услышала:
– Странно даже. Не верится, что так быстро вернулась. Ты бы хоть ребенка с собой не таскала.
Слышимость была такой, что казалось, будто говорил он из соседней комнаты. Она чувствовала его нервное дыхание и видела его язвительно перекошенное лицо.
– Андрей, может быть, хватит?
– Что, неприятно?
– Да, неприятно.
– Мне тоже кое-что неприятно.
– Ты мне только это хотел сказать?
– Из-за этого я бы не утруждался. Я хотел сказать, что не смогу сегодня пойти к Маринке.
И он сделал паузу, чтобы она успела почувствовать себя несчастной.
– Как хочешь, дело твое, – ответила она тут же.
– Ты пойдешь без меня? – произнес он настороженно.
– Конечно. А что, нельзя?
– Да нет, почему же… Ты привыкла без меня.
– Надеюсь, виновной в этом меня не считаешь.
– Ну что ты! Это я во всем виноват. А ты у нас ангел. Ты и твоя мама. Вы небожители, спустившиеся к нам, грешным.
– Я не пойму, что ты еще хочешь, – перебила его Эмма.
– Что хотел, уже сказал. Я пойти не смогу. Все остальное – твое личное дело!
И трубка с его стороны была брошена.
Эмма перенесла это спокойно.
– Мама, – сказала она, – сегодня у Марины день рождения. Я буквально на пару часиков. Ты не возражаешь?
Эльвира Леонтьевна, которая все это время стояла за спиной дочери, готовая в любой момент подхватить трубку, отвечала:
– С ним идешь?
– Нет, он сказал, что не может.
– Ты посмотри! Неужели делом занялся? – В каждом слове ее сквозила открытая неприязнь к зятю.
– Не знаю, мама. Мне все равно, чем он занят.
Как ни выглядела Эмма спокойной, Самсонов все-таки сделал верный расчет, бросив трубку. Она никак не могла привыкнуть к такому обращению.
Марина была школьной подругой Эммы и жила на том же Бульваре, через две троллейбусные остановки. В день рождения родители всегда оставляли ее с друзьями. Сами же отправлялись к бабушке в микрорайон. В просторной трехкомнатной квартире собиралась обычно небольшая компания. Костяк ее составляли несколько подруг, среди которых была и Эмма, но мужская половина постоянно