мы на разных факультетах, об этом я тоже, кажется, рассказывал, но на втором курсе Мари перевелась, и я снова стал видеть ее на лекциях, что, разумеется, пополнило мои конспекты ее портретами.
Она была единственной из всех девчонок, кто держал меня на расстоянии вытянутой руки, и это служило дополнительным стимулом – ну, как такое вообще могло быть? Я, которому стоило только бровью повести, и любая красавица пошла бы со мной, не мог заинтересовать девчонку с заурядной внешностью… Но не только этим она притягивала меня. Я чувствовал, что внутри Мари устроена намного сложнее, чем все остальные, что она скрывает что-то такое, найдя чему отгадку, я обрету настоящее сокровище. Ну, мне так казалось.
Я, кстати, однажды здорово выхватил из-за Мари по морде. Да, было дело… Вокруг нее вдруг начал увиваться какой-то наголо стриженный хмырь в спортивных штанах и короткой кожанке – неизменных атрибутах тогдашних «братков». Но этот был не из центровых, а такой… окраинный, зато «держал» район, в котором жила Машка. Уж не знаю, какого черта ему вдруг понадобилась именно она, такие придурки обычно предпочитают совсем других девок, но он не давал Мари покоя, ошивался возле подъезда, приглашал на дискотеки – ну, и всякое такое. Меня это здорово нервировало, и однажды я решил заявить свои права на Мари.
Закончилось, честно скажу, не очень – мне сломали скулу, разбили нос и левый глаз, однако и я в долгу не остался, мой соперник тоже вышел из схватки помятым и с таким же «фонарем», как у меня.
Ехать в таком виде домой было опасно – еще была жива мама, а она совершенно не выносила, когда что-то подобное происходило. Я побрел к дядьке – в его холостяцкой хате всегда можно было привести себя в порядок и перекантоваться пару дней, позвонив предварительно отцу и предупредив, чтобы не искали.
Машка пошла со мной – она видела драку из окна, но, пока одевалась и выбегала, мы уже закончили. Она с ужасом посмотрела на мое разбитое лицо:
– Может, ко мне?
– Нет… – я потрогал пальцами сломанную скулу и сморщился от боли. – У тебя мать дома… Пойду к Сереге.
Мари вынула из кармана кожаной куртки платок, протянула мне:
– У тебя кровь…
– Да у меня не только снаружи кровь, – я сплюнул. – Ничего, нормально все…
– Ты с ума сошел, Денис, – вздохнула она, осторожно беря меня под руку. – Винт злопамятный, теперь прохода не даст.
– Тебе? Пусть попробует.
– Да мне-то с чего…
– За меня, выходит, беспокоишься? – криво усмехнулся я разбитыми губами, даже не чувствуя саднящей боли – внутри все задрожало от нового ощущения. Машка беспокоилась обо мне…
– Я просто его со школы знаю, он дурак редкий. Я-то не боюсь.
– Ну, а я тем более не боюсь. Все, пойдем, мне бы хоть перекисью ссадины обработать.
Она послушно пошла рядом, и я, накрыв рукой ее узкую кисть, лежавшую на моем локте, иногда посматривал на нее сверху – Мари сейчас едва доставала мне до плеча. Я видел ее ноги в черных колготках,