в городе я несколько раз ночевал у брата. Но его дом находился очень далеко от Голливуда, который мне-приезжему казался центром музыкальной сцены Лос-Анджелеса. Учитывая, сколько времени я терял из-за пробок, дом моего брата, как и ресторан «Black Angus», с таким же успехом могли находиться в совершенно другом городе, а не в Лос-Анджелесе. Ко всему прочему нельзя ведь было просто свалиться из ниоткуда и обосноваться в квартире Мэтта. Так что много ночей я провел в своей машине на Голливуд-хиллз, ведь копы не искали бродяг на красивых, обсаженных деревьями улицах близ Франклин-авеню.
Блеск летних Олимпийских игр 1984 года уже померк, и полиция практически покинула центральный Голливуд после их окончания, оставив его во власти преступников, головорезов, дав дорогу всеобщей анархии. Так что уличные банды всегда были при деле, и героин продавался по всему Голливуду. Я попал прямо в эпицентр событий, причем с бас-гитарой наперевес, на которой я все еще учился играть.
Однако я был уверен в своих навыках общения и верил, что мне есть что предложить местной музыкальной сцене. Я чувствовал, что в 1984-м панк-рок уже практически при смерти, ведь первые две волны панка – ранние, истинные панк-группы, а затем и группы, исполнявшие хардкор, уже отыграли свое. Что бы ни случилось потом, музыканты моего возраста, прошедшие через панк-сцену, должны были превратиться в тех, кто предложит нечто новое. Будущее лежало на наших плечах, и я искал других парней, заинтересованных в создании следующей ступени развития рок-музыки. Я был уверен в том, что сыграю важную роль в формировании новой музыкальной парадигмы, но то была не тщеславная надежда, а искреннее возбуждение.
Из-за таких вот мыслей в башке объявление в бесплатной местной музыкальной газете «Recycler» привлекло мое внимание в первую же неделю пребывания в Лос-Анджелесе. Группа ищет бас-гитариста. Музыканта, которому нужно было звонить, звали Слэш. По имени я предположил, что он, вероятно, такой же панк-рокер, как и я. А раз у нас было похожее прошлое, то, возможно, он тоже стремился заглянуть за музыкальный горизонт.
Насколько я мог судить, осенью 1984 года в Лос-Анджелесе действительно не было заметной рок-сцены – только ощутимое похмелье от некогда процветающего панк-движения, успешная, но на деле плохая хэви-сцена да еще нечто, именовавшееся «ковбойским панком». В основном этот стиль представляли панк-рокеры в клетчатых рубашках, лабающие песни Пэтси Кляйн[12], пока их толстенькие подружки пытались петь.
В объявлении Слэша значилось, что на него повлияли Элис Купер и группы Aerosmith и Motörhead. Это было гораздо предпочтительнее всего того, с чем я столкнулся в ту первую неделю в Лос-Анджелесе. Да и вообще, я просто пытался знакомиться с новыми людьми. Так что я позвонил Слэшу и поговорил с ним – голос у него тогда был такой же тихий, как и сейчас. Когда он сказал, как называется группа, мне послышалось «Rodker». О, подумал я, вот это действительно странное название для группы! Я договорился встретиться с ним и барабанщиком Стивеном Адлером в круглосуточном ресторане «Canter’s» в районе Фэйрфакс.
– Мы наверняка будем сидеть за первым столиком слева, – сообщил Слэш.
Я