в нью-йоркском зале Webster Hall пришли парни из мотоклуба Hell’s Angels, и в зале тут и там вспыхивали драки. Я кричал на публику, чтобы успокоились, думая, что могу как-то повлиять на ситуацию. После концерта часть зрителей пытались прорваться за кулисы, но мне хотелось побыть в одиночестве.
– Я слишком устал, – сказал я телохранителю, – и больше так не выдержу.
В голове набатом били сточки из «Just Not There» – одного из номеров с альбома «Believe In Me», который входил в концертную программу:
Ты знаешь, я смотрю, но просто не могу найти причин
Встретиться лицом к лицу с новым днем.
Да, я хочу скрыться внутри себя
И просто исчезнуть, исчезнуть…
Мое сольное турне продлилось, как и было запланировано, до декабря 1993 года – у публики, тем более в Европе, все еще сохранялся интерес ко всему, что связано с именем Guns N’ Roses. Но кроме клавишника Тедди Андреадиса, который с нами откатал весь «Use Your Illusion» (едва выйдя из подросткового возраста, он уже гастролировал с артистами уровня Кэрол Кинг[9]), ни у кого из музыкантов не было нужного опыта. Группу собрали быстро, нам не хватало сплоченности: возникали серьезные проблемы, в числе которых – драка между музыкантами в каком-то европейском аэропорту.
По большей части я держался подальше от кокаина, хотя ни в коем случае не завязывал – случались и срывы. Кроме того, я перешел с водки на вино. Поначалу это радовало, но я стал пить все больше и больше, и в какой-то момент вливал в себя по десять бутылок вина в день. Из-за вина меня мучила сильнейшая изжога, приходилось все время принимать таблетки. Я почти не ел, но меня сильно разнесло, и чувствовал я себя ужасно.
В Англии, когда европейская часть тура подходила к концу, соло-гитарист пырнул ножом водителя нашего автобусе. Пришлось уволить гитариста – к счастью, и тур был уже на исходе. Вернувшись в Лос-Анджелес, я позвонил старому другу Полу Сольджеру, с которым играл еще подростком, в Сиэтле, и попросил его занять место гитариста на следующем этапе тура. Сольджер за те десять лет, что мы не играли вместе, превратился в трезвенника – не стоит и говорить, что я-то трезвенником не был. И все же он согласился.
В начале 1994 года мы с бэндом рванули в Японию, и там пересеклись с сиэтлскими ветеранами звонкого пауэр-попа – The Posies. Они пришли на наш концерт и сказали, что мою группу ценят как крутой состав из всех звезд панк-рока Сиэтла. Приятно было чувствовать, что я все еще имею отношение к Сиэтлу… После выступлений в Японии у нас случился перерыв в концертной деятельности, и я отправился в Лос-Анджелес – следующий этап тура должен был пройти в Австралии.
Когда я вернулся домой, то понял, что так плохо я еще никогда себя не чувствовал. На руках и ногах не заживали кровоточащие язвы, как и в носу, – да и в сортире я то и дело видел кровь. Лос-анджелесский дом был пропитан зловонными испарениями моего разлагающегося тела. В какой-то момент я обнаружил, что беру телефон, чтобы сообщить менеджерам и группе, что мы не едем ни в какую Австралию.
Как