что были. В Утылве были даже русалки – девушки с фальшивыми рыбьими хвостами! Но как можно потерять ленту на дне? Колесников не представлял. Его подружка Тамара не цепляла на свои волосы ни красных, ни синих ленточек – слишком провинциально, разве только для малыханских доярок (или для тылвинских русалок). Тамара Кулыйкина считалась модной городской девушкой!
Словно раньше Колесников не заглядывал в другие колодцы! еще пацаном в родном Кашкуке. Да неправда это! Некая причудливая (чудесатая) иллюзия. Первое впечатление всегда обманчиво, успокоил себя Колесников. Но уже не на коже, а под кожей лопались возбужденные пузырьки, вызывая зуд. Острый зуд любопытства. Мэр чертыхнулся. Всхлипнул и со свежей порцией воздуха в легких повторно приник к колодцу. Глаза широко раскрылись.
Во второй раз все происходило немного дольше. Зато достигнут просто ошеломительный эффект! Бомбический, как недавно обещал Петька Глаз молодежной ячейке. А ведь Колесников уже не так молод – не так юн. Пошатываясь, переступая и путаясь, мэр отдалился от колодца на приличное расстояние. И рухнул, больно стукнувшись пятой точкой – его некому было подхватить.
– Твою мать!.. Не найти, не потерять…
Сидя на земле, Колесников побелел как мел – так быстро кровь отлила от головы. Лицо стало нечувствительным, и симметрия (нормальность) в нем (в лице) нарушилась. Прежде всего, это выразили глаза: один закрылся веком, другой вытаращился, насколько возможно – почти вылез из орбиты. Не хуже, чем у Сыродя. Колесников прижал рукой закрытый глаз, который, как ему показалось, затрепыхался. Вот номер! Никогда подобных признаков за собой не замечал.
Ну, и что ошеломило Колесникова на дне сыродиевского колодца?
Вопреки правилам внутреннего устройства и, вообще, всем законам физики ствол колодца (очень длинный, за тридцать метров, но представлялся бесконечным) сверху вниз расширялся. Собственно, это никакой ни ствол, а воронка, которую кто-то опрокинул. И как при первом заглядывании в дырку повторилась иллюзия – только сейчас Колесников наблюдал ее дольше. Что это было? Ощущение – не осознанное, но вполне явственное для всех органов чувств – огромного пространства. Точно бездна разверзлась внизу. Темнота еще больше завораживала: как оценить размеры? да и что оценивать? НИЧЕГО. Тьма раскинута, и в ней вырисовывается (иллюзорно?) единственный цветовой контраст – волнистая красная полоска. На дне? но дна не видно, и его даже невозможно предсказать – как далеко или близко. Взгляд погружался в воронку – все ниже, ниже и стремительней. Дырка темнела и засасывала. Голова кружилась. Колесников словно отрывался от своего тела и падал вниз – стремительно, оглушительно, страшно. Или не тело совершало чудеса, а дивор отрывался, пока тело согнулось над срубом, засунув голову в колодец. Сыродь, если бы очутился рядом, сказал (абсолютно правильно): нашел, куда соваться!.. Дивор уже не поймать и не спасти – потерян он… Тем более, глаза не различали никакого просвета – ни близко, ни далеко. Темнота. И это не тоннель!