сказал остановившемуся у княжеского стремени дьяку:
– Прими!
Не успели монахи уйти, как к Ивану Васильевичу подбежал Кузьма Яковлев, житель Новгорода, с товарищами. Они стали жаловаться на разбой, учиненный людьми Марфы Борецкой. Не отставал от нее и степенный посадник Ананьин. Князь только сказал:
– Войду в Великий Новгород – и будет учинен справедливый суд…
– Скорее только, государь.
Когда они ушли, он тихо произнес:
– Государь. Ишь! – И повторил: – Го…су…дарь!
Так с легкой руки митрополита из церковного обращения слово незаметно переходило во всеобщее.
Чем ближе приближался князь к Новгороду, тем больше был поток жалобщиков. Встретить с непустыми руками великого князя поспешил новгородский воевода князь Василий Васильевич Шуйский, узнав, что многие челобитчики пожаловались и на него. Навстречу заспешил и посадник Ананьин со многими служивыми людьми, боярами. Все с подарками. Иван Васильевич покосился на Ананьина, но ничего не сказал. У Ананьина слегка улегся страх, и он подумал о том, что неплохо бы как-то посчитаться с этим москвитянином.
Через несколько дней великий князь въехал в город. Впереди двигался отряд хорошо одетых и вооруженных воинов, зорко посматривающих по сторонам. Князь, улыбаясь, кланялся народу.
– Ишь, князь-то какой! – раздавалось в толпе. – Добрый, видать, народ любит!
– Любит?! – ядовито произнесла какая-то женщина. – Посмотрим, как он покарает наших душегубов.
– Ну уж и покарает! – возмутился мужичок в лаптях и в старой, заплатанной одежонке. – Наш-то посадник сколь душ загубил! А смотри, едет за великим князем, да еще улыбается!
Ананьин ехал вместе с архиепископом Феофилом и воеводой Василием Шуйским за посадником.
– Ничего, настанет и те черед, – глядя на мужичка, проговорил какой-то плотник. Из-за пояса у него торчал топор.
– Ишь, как бандиты, – прошипела какая-то женщина с горящими глазами, нервно затягивая полушалок, – им только дай волю, все живое погубят.
– Да, силушка за ним знатная, – добавил мужичок, – не то что у прежних князей. Этого не прогнать.
– А кто его знает? Поживем, тогда и увидим.
Великий князь направился к себе на Городище. Около ворот не остановился и никого не пригласил в гости. Посадник, архиепископ, воевода потолкались в воротах, не зная, что делать.
Первым развернулся и поехал назад архиепископ, за ним посадник. Шуйский подождал какое-то время и тоже уехал.
Вскоре на Городище явились от владыки два монаха с возами припасов.
– Куда разгружать? – деловито спросил один из них, развязывая веревки.
– А ты кто будешь? – спросил посланец князя.
– Я? Да монах владыки, – ответил тот.
– Монах, ступай-ка с этим добром назад: великий князь не принимает ваших даров, – сказал посланец, повернулся и ушел.
Мужики, собравшиеся у возов и услышав сказанное, разлетелись,