* * *
Но позже выяснялось, что гастроли всё-таки не последние.
Марина в телефонную трубку, сбивчиво (приплетая директора цирка, мировую экономическую ситуацию и своё настроение), торопясь и волнуясь, убеждала меня ещё чуть-чуть подождать.
Я всё понимал.
Хотя моя мечта о домике на берегу океана опять и опять летела как «фанера над Парижем».
«Ничего. Мы ещё слишком молоды. Всё успеем», – говорил я скорее себе, чем Марине.
И смирялся.
Впрочем, иногда я всё-таки вновь настораживался, как будто кто-то колол меня в самое сердце.
«Как Бурылов? – сердито спрашивал я в телефонную трубку, свято помня о том, что Марина с моим школьным недругом продолжает крутить акробатические этюды.
«Жениться собирается», – равнодушно отвечала Маринка.
Я «в тряпочку» замолкал.
* * *
В тот год мне исполнилось 30.
Как и Маринке.
И те гастроли точно были последними.
Я присмотрел уже домик. С маленькой мастерской. На берегу океана.
Я сидел и ждал Марининого звонка.
Но мне позвонил Бурылов.
* * *
– Привет, Тетерев, – сказал он мне. – Как живёшь?
Я вздрогнул.
– Где Марина? – торопливо перебил его я.
– Маринка? Это она попросила меня тебе позвонить. Не жди её. Она не приедет, – с лёгкой ироничной расслабленностью сообщил мне Бурылов.
– Что с ней? Она заболела? – почти кричал я в телефонную трубку.
– Ну, Тетерев… успокойся, – с усмешкой в голосе советовал Бурылов. – Её здоровье в порядке… Впрочем, ты знаешь, её сегодня тошнило. Беременный токсикоз, знаешь ли, не шутка.
– О чём ты? – не сразу понял я.
– Я говорю о том, что мы с Мариной ждём ребёнка, – хладнокровно резанул мне словами по сердцу победитель Бурылов.
– Но ты жениться хотел… Марина мне говорила… – что-то противно-невнятное промямлил я.
– Хотел. На Марине, – резко осёк меня Бурылов. – А ты крал её у меня. Много лет крал.
– Но она любила меня, – достал я «козырь из рукава». – Я это видел.
– В том-то и дело, что видел, – всё-таки снизив накал презрения в голосе, чуть тише произнёс Бурылов. – Но только когда по телефону с человеком говоришь – его не видишь… Неужто Маринку не знаешь? Пока ты с ней рядом – она тебя любит. Сама себе верит…
Чуть отдалился – она уже не твоя…
Маринка «лила тебе в уши сироп», а сама была со мной.
Рассказать, каково мне было?
Я ведь всё про вас знал.
А ты не знал ничего. Счастливый…
По телефону ты не мог уличить Маринку. В твоём распоряжении были только слова. А что такое слова? Звуки! Пустые звуки… Маринка водила тебя за нос. А ты хоть бы хны… Верил! А знаешь, почему? Потому что ты… ты… просто глухая тетеря!
* * *
«Я не верю словам», – сказал себе я.
И оглох на четыре дня, вырубив имплант под самый