массажной расчёской, да распухшее от рыданий лицо выдавали треволнения Антонины.
– Итак, уважаемая Антонина, разрешите представиться, – Тонин собеседник выдержал паузу.
Видимо, для того, чтобы Тоня успела сосредоточиться.
Антонина уже держала себя в руках и с нетерпением ждала, что скажет нежданно-негаданный её знакомый.
– Министр греховных дел. Прошу любить и жаловать, – отрекомендовал себя он.
– Чё? Чё?
Тоня, несмотря на патовую ситуацию, не сдержалась, хохотнула, тряхнув телом, обтянутым чёрным кримпленом в жёлтых розочках.
– Чё за Министр греховных дел?
– Вот именно, Министр. А если быть более точным, Министр греховных дел.
– А звать-то тебя как? Министр?
– Так и зовите.
– Имя, что ли, такое?
– Считай, что и должность, и имя. Коротко и ясно.
* * *
– Я б на вашем месте, Антонина Петровна, на другом сосредоточился, —
на столике перед Министром неведомо откуда, как показалось Антонине, вдруг очутилась книжица, сильно напоминающая историю болезни, такими забиты стеллажи в государственных поликлиниках.
Книжица эта, по-видимому, много лет назад сделанная регистраторшей из дешёвого блокнота, как и положено «Истории», была распухшей от вклеенных внутрь неё в разное время и разными людьми каких-то уже порой пожелтевших бумажных листов.
На обложке значилось имя: Деева Антонина Петровна.
* * *
Министр аккуратно достал из внутреннего кармана пиджака очки в позолоченной оправе, усадил их на нос. Не снимая перчаток, не скрывая брезгливого выражения лица, принялся перелистывать страницы.
– Так вот, милая Антонина Петровна. Повторюсь ещё раз, обратите внимание на занимаемую мною должность. Я – Министр греховных дел, – в такт произносимых слов Тонин собеседник легонечко похлопывал ладонью по лежащей перед ним «Истории», видимо для того, чтобы придать словам увесистость.
– И что? Неужто уж грехам моим подсчёт ведёшь? – Тоня кивнула на книжицу.
– Так работа у меня такая. Грехи считать, – подтвердил Антонинину догадку Министр греховных дел.
– Ой-ё! Я смотрю, чё-то много ты насчитал. Книжка-то сильно пухлая. Не сбился ли в подсчётах?
– Я никогда не ошибаюсь.
– Ну-ну… Это что ж, у меня одной такая обширная коллекция собралась? У других-то, небось, побольше будет.
– Это с кем сравнить. Но уверяю вас, ваша, как вы выразились, «коллекция» отнюдь не маленькая.
Я бы назвал её обширнее средней.
* * *
– Да чё ты городишь? – вспыхнула Антонина, снова напрочь забывшая о вежливости. – Я, как другие-то, не грешила: не обокрала никого, не убила! Как другие дамочки, прости Господи, по абортам не бегала. Не блудила… Ты чё там понаписал себе такого?! Я на себя чужие грехи весить не собираюсь… А ну, открывай книжку, показывай!
– А я