выпускников детдома, всех надо куда-то поселить. У нас – не Москва, жилья свободного в городе кот наплакал. А тебе и то не так, и то не этак.
– Так чё Вы мне давали? Первая комната вообще в полуподвале, пол проваливается, со стен капает, а вторая – прямо под крышей на чердаке, небо просвечивает.
– Не сочиняй. Не чердак это, а мансарда. Если хочешь знать, там известный художник много лет мастерскую держал, не жаловался. Бери бумажку-то. Здесь адрес. Двухкомнатная квартира хорошая, на третьем этаже. И комната твоя двенадцать метров, светлая. Но заранее предупреждаю – соседи у тебя будут те ещё… Потому сразу тебе и не предлагала.
– Это что значит – «те ещё»?
– Да вот то и значит. Двое ваших уже отказались. Да что я тебе буду рассказывать, сама увидишь. Но учти – у меня больше ничего нет. Хоть в суд подавай. Мне ещё твоего названного братца устраивать надо.
Марина снова натянула лямки рюкзака на плечи и направилась к двери, но хозяйка кабинета вдруг спросила.
– Слушай, Найдёнова… Ты вот всё со смотровыми бегаешь… А ночуешь-то ты где?
– Мне Ольга Сергеевна, наша директор, разрешила в её кабинете ночевать. – Ответила Марина, удивившись про себя этому вопросу. – Втихаря, чтобы никто не видел. Я поздно приходила, меня ночная нянечка впускала. Но Ольга Сергеевна в понедельник в отпуск уходит, так что теперь и не знаю…
В узких глазах начальницы впервые мелькнуло что-то человеческое.
– А Николай Найденов где ночует?
Марина вздохнула.
– Теперь не знаю. Его мальчишки ночью к себе в спальню впускали, на полу у них спал. Да потом сторож увидел, такой скандал был. Теперь где – не знаю. Может быть, в ночлежке, если там место есть.
– А вещи? Где ваши вещи?
Марина усмехнулась. Кивнула на рюкзак.
– Мои-то все здесь. А у Кольки из всех вещей – одна зубная щётка в кармане.
– Ладно, ступай. Завтра выходной. А в понедельник приём у меня с утра. Придёшь, скажешь, что решила. Если комната устроит, там и ночевать оставайся. С ремонтом тебе обслуживающая компания должна помочь, я позвоню, распоряжусь.
Марина, несколько озадаченная такой метаморфозой в настроении начальницы, протиснулась с рюкзаком через узкую дверь и, спохватившись, уже в коридоре произнесла.
– Спасибо…
Ответили ей или нет – она уже не слышала. Выскочив на улицу, она почти побежала по нужному адресу.
Он спокойно шёл домой обычным своим маршрутом, по знакомым улицам и через изученные дворы со своими тёмными закоулками и скверами, с обновлёнными недавно детскими площадками
– Батюшка, благословите!
Ещё не старая женщина преградила ему дорогу. Он давно знал эту прихожанку, где бы она ни встретила священника, везде подходила за благословением. Иногда отцу Михаилу казалось, что она также резво подскочила бы к нему за благословением и в продуктовом магазине.
– Я сегодня на литургии была, отец Михаил. – Лицо прихожанки излучало благоговение. – Мне так Ваша проповедь понравилась! Вы так проникновенно говорили, я даже прослезилась…
– «Хвалу