в руках нераспечатанный батончик.
– Пожалуй, нет, мне не хочется туда ехать. Я хочу просто вернуться домой.
Глубоко вздохнув, я забираю у нее батончик и разрываю обертку.
– Тебе нужно что-нибудь съесть. У тебя такой вид, словно ты вот-вот упадешь в обморок.
– Я так себя и чувствую, – тихо отвечает она, скорее себе, чем мне.
Я уже решаю накормить ее насильно, но она все-таки берет батончик и откусывает от него маленький кусочек.
– Значит, хочешь домой? – в конце концов спрашиваю я, не уточняя, что она имеет в виду под словом «дом».
– Твой отец был прав. Лондон не такой, каким я его представляла, – кривится она.
– Я все испортил, в этом дело.
Она не возражает, но и не подтверждает. Ее молчание и отсутствующий взгляд, устремленный на деревья, заставляют меня сказать то, что я должен. Сейчас или никогда.
– Думаю, мне нужно остаться здесь ненадолго… – говорю я в пространство.
Тесса перестает жевать и поворачивается ко мне, прищурив глаза:
– Почему?
– Потому что возвращаться сейчас бессмысленно.
– Наоборот, бессмысленно оставаться здесь. Как тебе такое вообще пришло в голову?
Ее чувства задеты, как я и предполагал, но разве у меня есть выбор?
– Дело в том, что мой отец – на самом деле не мой отец, моя мать – лгунья, – я сдерживаюсь, чтобы не назвать ее словцом покрепче, – а мой биологический отец вот-вот угодит в тюрьму, потому что я поджег ее дом. Довольно забавный сериальчик.
Пытаясь вызвать хоть какую-то ответную реакцию, я с сарказмом добавляю:
– Для полного успеха осталось только провести кастинг среди разряженных молоденьких девиц с вызывающим макияжем.
Ее глаза изучают мои:
– Я так и не поняла, что из вышеперечисленного заставляет тебя задержаться. Здесь, а значит, вдали от меня, ты ведь этого хочешь? Хочешь быть подальше от меня. – Последнюю фразу она проговаривает так, будто слова, произнесенные вслух, автоматически становятся правдой.
– Нет, вовсе не так… – начинаю я, но замолкаю. Не знаю, как выразить мысли словами – моя вечная гребаная проблема. – Мне тут подумалось, что, если мы некоторое время побудем на расстоянии друг от друга, ты поймешь, как я на тебя влияю. Просто взгляни на себя.
Она вздрагивает, но я заставляю себя говорить дальше:
– На тебя валятся проблемы, которых, не будь ты со мной, никогда бы не было.
– Не смей делать вид, будто это все ради меня, – огрызается она ледяным тоном. – Ты сам разрушаешь себя, как только возникают трудности, и это твоя единственная отговорка.
«Я знаю. Знаю, кто я».
Я причиняю боль другим, а затем причиняю боль себе, прежде чем кто-нибудь из них успеет сделать то же самое в обратку. Тупой идиот. Но ничего не могу с этим поделать.
– Знаешь, что? – говорит она, устав ждать ответа. – Хорошо, я позволю тебе причинить боль нам обоим в этой твоей саморазрушительной…
Не успевает