лежит на моей груди, дыхание медленное и спокойное.
– Хочу, чтобы ты всегда был рядом, – отвечает она, не открывая глаз.
Всегда. Хотел ли я от нее чего-то меньшего?
– Я тоже, – говорю я, желая пообещать ей то будущее, которого она заслуживает.
Проходит еще несколько минут, и тишину разрывает звонок телефона Тессы. Я инстинктивно тянусь к нему и, передвинув оба наших тела, поднимаю с пола.
– Это Кимберли, – говорю я, передавая телефон.
Два часа спустя мы стучим в дверь номера отеля. Я почти уверен, что мы ошиблись номером, но на пороге появляется Кимберли: покрасневшие глаза, ни намека на макияж. Без макияжа она мне нравится даже больше, но сейчас у нее такой изможденный вид, словно она выплакала не только все свои слезы, но и чьи-то еще.
– Входите. Утро просто бесконечное, – говорит она без обычных дерзких ноток в голосе.
Тесса тут же обнимает ее за талию, и Кимберли начинает рыдать. Стоя в дверях, я чувствую себя ужасно неловко. Ким меня раздражает, к тому же она не из тех, кто в минуты слабости стремится окружить себя другими людьми. Оставив их в гостиной просторного люкса, я перебираюсь на кухню, наливаю себе кофе и сижу, уставившись в стену, пока рыдания в соседней комнате плавно не перетекают в приглушенный разговор. Пока что побуду в сторонке.
– А папа вернется? – раздается откуда-то сбоку спокойный голос, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности.
Опустив голову, я замечаю зеленоглазого Смита, усевшегося на пластиковый стульчик рядом со мной. Даже не слышал, как он вошел.
Пожав плечами, я сажусь обратно и продолжаю сверлить взглядом стену.
– Думаю, да.
Наверное, нужно ему рассказать, какой отличный парень его отец… наш отец…
«Боже».
Странное маленькое существо передо мной – мой чертов братец. Это никак не может уложиться у меня в голове. Я смотрю на Смита, и он воспринимает мой взгляд как повод для продолжения разговора:
– Кимберли сказала, что он в беде, но может выкрутиться, если откупится. Что это значит?
Эти его расспросы и то, что он, сунув нос не в свои дела, подслушал чужой разговор, так забавны, что я не могу не рассмеяться.
– Думаю, дело вот в чем, – бормочу я. – Она просто имеет в виду, что скоро с ним все будет в порядке. Почему бы тебе не пойти к Кимберли и Тессе? – Мою грудь опаляет огнем, когда я произношу ее имя.
Он смотрит в сторону, откуда доносятся голоса, потом глубокомысленно оглядывает меня:
– Они сердятся на тебя, особенно Кимберли. Но еще больше она сердится на папу, поэтому тебе бояться нечего.
– Со временем ты поймешь, что женщины всегда сердятся.
– Да, пока не умрут. Как моя мама, – кивает он в ответ.
У меня от удивления отвисает челюсть, и я поворачиваюсь к нему.
– Не нужно болтать о таких вещах. Все будут думать, что с тобой… что-то не то.
Он пожимает плечами, будто говоря, что его и так считают странным. Наверное, это правда.
– Мой