новый кадр, каждый раз
начинала кружить рядом и в последний момент неизменно норовила сесть на дедушкино
лицо, точнее, на самый кончик его бледного, в темных прожилках, носа. Олег пытался
помочь мне, сгонял рукой муху, но где там, с завидным упорством эта жужжащая тварь
снова и снова возвращалась на насиженное место. Дед лежал внешне безучастно, как
будто происходящее его совершенно не трогает. Участников похорон такое невиданное
зрелище явно заинтересовало, и они стали удивленно переглядываться. Я избегал
встречаться с Олегом взглядом, чтобы громко, в голос, не рассмеяться. Он тоже с
большим трудом сдерживался. Если бы я не был свидетелем и даже активным участником
этой сцены, то никогда б не поверил, что такое вообще возможно: муха кружила над
дедом, как привязанная!
Мне бы спрятать фотоаппарат да выйти из комнаты, но я уже так вошел в процесс, что не мог остановиться. Это было какое-то наваждение! Я упорно наводил на покойника
свою зеркалку, и так же упорно проклятая муха раз за разом садилась на облюбованный
ею нос…
Кончилось тем, что наглое насекомое, наконец, дало слабину: село на дедов
пиджак в районе верхнего нагрудного кармана, полагая, очевидно, что там можно, наконец, отсидеться в покое. Как бы ни так! Это была его последняя посадка. Мой друг, трясущийся от еле сдерживаемого смеха, не выдержал, оглянулся украдкой и изо всех сил
хлопнул по опостылевшей мухе. Я замер. Труп содрогнулся, и у него открылся рот. Это
было так странно, что мы с Олегом, не веря своим глазам, чуть не потеряли сознание.
На этом наши приключения не окончились. Видя, что я прекратил снимать, Таисия
Ивановна тут же предложила поучаствовать мне в переноске покойного, на что я деланно
оскорбился: зачем же тогда я с собой брал фотоаппарат, кто здесь, кроме меня, справится
с ответственнейшей задачей фотосъемок покойного на его последнем марше?
В общем, пришлось мне ходить поодаль от процессии, время от времени щелкая в
сторону скорбящих родственников незаряженным фотоаппаратом. А Олег, не посмевший
ослушаться моей строгой тещи, обиженно отводя от меня взгляд, грустно тащил в
компании таких же пяти бедолаг гроб неизвестного ему старика, радуясь хотя бы тому, что покойный был мелкой комплекции. Разве такое когда-нибудь забудешь?
Мы с Люсей вместе прожили четыре года. Потом расстались. Она вышла замуж за
хорошего человека, родила от него дочку Инночку. Сегодня обе ее дочери – взрослые
замужние женщины, живут со своими семьями в Израиле. Естественно, моя милая
Люсьена уже давно бабушка. Она прожила достойную жизнь, много лет назад усыновила
ребенка своей умершей двоюродной сестрички, жившей в Одессе. И это притом, что
26
родной его дедушка, сводный Люсин брат Сергей, по профессии инженер-электронщик, человек одинокий и неприкаянный по жизни, взвалить на себя хлопотные обязанности по
воспитанию