про что говорят, не поймёшь… Штифт называл это «подтекст» – говорят одно, а думают совсем другое. Альке всегда хотелось научиться так говорить.
–
А что шеф? – спросил Вадим.
–
Чей?
–
Мастерских.
«Шеф!»—восхитился Алька.
–
Айвазовский говорит, в Москву поехал.
–
Денег просить, – сказал Вадим, подтверждая какие- то свои мысли.
–
Поджимает время! Поджимает, – сказал худущий, ломая пальцы.
–
Поспешай медленно, – одёрнул его Вадим и, повернувшись к Кускову, спросил: – И куда же отец собирается тебя поместить?
–
Откуда я знаю! – сказал за Алёшку Кусков-старший. – Пусть к матери ворочается.
–
Ворочается! – передразнил его Вадим. – Неужели ты не понимаешь? Раз Альберт с нами в настоящий высокоторжественный момент, то теперь его судьба – наше общее дело. Мы обязаны, как говорится, взять над ним шефство.
–
Нынче год ребёнка! – встрял худущий.
–
Тем более! – согласился Вадим. – «Ворочается»! Не для того он уходил, чтобы «ворочаться». Так?
–
Угу! – согласился Алёшка и подумал с благодарностью, как этот человек всё замечательно понимает.
–
Осенью пускай в ПТУ идёт, – сказал отец. – В кулинарное. У меня там лапа.
–
Ты в каком классе?
–
В седьмой перешёл, – сказал Алька. – Ну, почти уже перешёл. Пять дней ведь учиться осталось.
–
До ПТУ ему ещё далеко. И до осени тоже. Важно, что наш дорогой Альберт будет делать в ближайшие дни.
–
Ну куда мне его девать?! – закричал отец.
–
Об этом раньше нужно было думать, – одёрнул его Вадим. – Раньше. Да, Иван, не выслужишься ты выше бармена. Легкомысленный ты человек. – Вадим потянулся так, что заскрипел кожаный пиджак. – А ты молодец, что ушёл, – сказал он Алёшке. – Я в твои годы тоже уходил… Потому что нет для человека ничего дороже дыхания воли. Она слаще чечевичной похлёбки, за которую ты, Иван, готов на брюхе ползти…
«Вот так тебе!» – злорадно подумал Алька.
–
Ну что, Альберт, пойдёшь со мной? – спросил Вадим.
–
Куда? – остолбенел Кусков-старший.
–
Вот видишь, какой ты человек, Иван! – усмехнулся Вадим. – Заметь, твой сын вопросов не задаёт! Куда? Ну, чтобы не мелочиться, на край света. Согласен со мной идти на край света, Альберт?
–
Да! – как в омут кинулся, выдохнул Алька.
Глава пятая
«ОДИНОКИЙ ПУТНИК, НЕСУЩИЙ СВЕТ…»
Алёшка проснулся ночью и не сразу вспомнил, как он попал в эту огромную комнату, набитую старинной мебелью. Тёмные картины висели на стенах вплотную одна к другой, только золочёные рамы поблёскивали.
Громадный беломраморный камин поднимался как орган до самого потолка. Однажды всем классом они ходили в филармонию, Алёшка там умирал со скуки, но орган его поразил величиной. А здесь, в доме этого удивительного