с шитьём. Трое ребятишек любопытно сверкали глазёнками из-за печки и мать строго цыкала на них, чтоб не шибко озоровали. Степан сидел рядом с Макаром и снова негромко рассказывал о своих приключениях.
– Да… досталось тебе, Степан, – сказал Ефим, – Только Божьей милостью выбрался. А у нас по деревне давно слухи ходили, что хаживает к Ефросинье мужик нездешний. Ну вроде и что с того, она вдовая, сама ещё не стара, вроде и рады за неё были – может взамуж её возьмёт, детки пойдут, плохо ли?! Бабки, конечно, чего только не придумали – и разбойник-то, и купец с Перми, и чего там ещё не упомнишь.
– Я почти ничего не помню, мутно всё в голове, что у болота-то было, – сказал Степан, – Но вроде бы что-то и проясняется иной раз… Прохора этого я хорошо помню, и ещё Захар что-то говорил про вдову, про Ярмилино, вот я и вспомнил.
– Староста к уряднику ходил, я с ним поговорил про это, – покачал головой дед Архип, – Урядник только плечами пожал – разбойник так разбойник, только что от него теперь толку, от мёртвого-то. Вот и все дела. Не до этого им теперь – дом-то Ефросинье, сказывают, поджог кто-то! Народ к им приступает, боятся, как бы по деревне пал не пустили, лихой народ! А урядник что сделает? Ничего…
– Староста сказал, надо подмогнуть им там, на пожарище-то, мужиков собирает, – сказал Ефим, – Если завтра в Елашиху на работы собираемся, тогда давайте поторапливаться. Брёвна растащим, сарай да хлев… чего там ещё сделаешь… Снегу нынче мало ещё, ковыль сухой стоит, как бы не полыхнуло дальше! Чего там староста скажет сделаем, чтобы завтра нас не задержало ничего. Глаюшка, ты нам баньку справь к вечеру, отмоемся от сажи-то.
Задумался Степан, что-то беспокоило душу, казалось, что вон оно – потянись и вспомнишь, а нет, не давалось, ускользало… Вроде бы как он ещё что-то слышал, когда тащил его этот Прохор, а что… никак не вспомнить.
Покачал головой Степан, горькая кончина настигла этого Прошку… Молодой ведь совсем, а дорожку кривую выбрал, вона куда она его завела! Да мало что сам сгинул, так и ещё невинную душу с собой прихватил. Подожгли… уж не Захаркина ли рука и здесь постаралась, а то и самого Микиты промысел. Думы не отпускали Степана, он запахнул плотнее зипун, за пояс сунул свой топор и вышел на двор, где справные да крепкие сыновья деда Архипа собирались идти по зову старосты «очищать пожар», как сказал Ефим.
Глава 13.
Народ уже разошёлся по своим дворам, обсуждая случившееся. Сам Осип Горев, чья изба была ближе всех к месту пожара, ходил кругом своего хозяйства почёсывая затылок.
– Что, Осип, может чем подмогнуть тебе? – крикнул ему Ефим, но тот махнул рукой, дескать, чем тут поможешь.
– Снегу бы нанесло поболе, всё спокойне́й, – сказал Осип, когда мужики подошли к его забору, – Я уряднику говорю, хоть бы прислали нам кого, дозорных, охранить деревню сколь-то времени! Ежели одну избу спалили, так может ведь на всю деревню хотели пал пустить, да не вышло. Боязно мне теперь, своих я к бабке отправил, она за прудом, туда хоть огонь не дойдёт.
– А