того дня они всё чаще говорили про то, что Степану надо домой побывать, чтоб за матушку не болела душа, да и вернуться жить сюда, и уже не так беспокойно стало ему ждать весны, а она уже звенела совсем рядом, пугая зиму. Права Марья Тимофеевна, здесь теперь его дом, вот и молва добрая о руках его умелых пошла всё дальше, уже и в Елашихе у него заказчик нашёлся, и в самом Богородском.
Вот и собрался тогда Степан в работы, в богатый дом в Богородском. Собрал инструмент, книжицу с узорами прихватил, что Марья Тимофеевна подарила. Обнял названую матушку, да и поехал с посыльным, которого заказчик с Богородского прислал. Работы там было недели на две, изукрасить домашнюю часовенку.
Степан уже заканчивал работу, выводил последние узоры и правил, оглаживал работу, когда пришёл местный конюшенный и сказал, что к нему приехал Архип Гаврилович. Увидав деда, Степан сразу понял, что недобрую весть принёс ему старик.
Глава 15.
Молча стоял Архип Гаврилович, голову опустил и сжимал в руках шапку. Степан шёл к нему через двор, не чуя под собой земли, хотя уже знал, что скажет ему посланник.
– Нет больше нашей Марьюшки, Стёпа, – тихо сказал дед Архип, – Собирайся, я за тобой. Она тебя за сына приняла, любила тебя… вот теперь вместе с нами её в последний путь проводишь…
Упал на снег из рук Степана ящик с инструментами, со звоном, словно гром грянул. Оборвалось сердце, зашлась душа тоской и болью.
– Как же… как же…, – задыхаясь говорил Степан и во все глаза смотрел в лицо деда Архипа.
– После говорить станем, собраться тебе надо. В путь пора.
Степан пошёл к Беспалову, который у хозяина здесь управлялся в его отсутствие да отдавал работникам приказы. Мужиком тот был строгим, спуску никому не давал, в былые времена он в богатом доме служил, и дело своё знал. Выслушав Степана, Беспалов повёл его в небольшую свою каморку, которую местная кухарка Дуся важно обзывала «кабинетом», достал из ящика деньги, сколь было уговорено за Степанову работу и отдал.
– Я после вернусь и доведу немного, – сказал Степан, – Пошли, Семён Кузьмич, работу примешь, покажу, что не доделано.
А работа вышла на славу, деревянные арки были украшены узором, только на одной пока не было прилажено узорной планки, её-то Степан и доделывал как раз в тот момент, когда явился за ним Архип Гаврилович.
Молча уселись в сани, мороз пробирал до костей, или это от охватившего его горя было так зябко Степану, он прикрыл глаза – снежное великолепие блестело на ярком солнце, в его лучах уже чаялась весна, но тепла ещё долго ждать.
– Дедо, как же это, а?
– Да что сказать тебе, Стёпушка…, – покачал головой дед Архип, – Уж ли я сам не думал, что переживу… и жену свою покойную, Малашу, а вот теперь и Марьюшку… Дома я был, знал, что Марья ко мне собиралась приехать с утра, по Маланье моей година как раз, сыны тоже приехали, дочек ждал да другую родню. Гляжу – у ворот Рыжуха топчется, сани то пусты, поводья брошены. Смекнул я – неладное случилось, её же и развернул обратно, Макара