от основания до головки, получив огромное удовлетворение от стона, который раздался в ответ. Он спустил штаны, оголив себе зад, и слегка приподнялся надо мной, чтобы развязать мои.
Он завладел моим ртом и освободил его лишь для того, чтобы покрыть поцелуями шею, грудь, тело, спускаясь все ниже, его лицо скользило по ткани туники у меня на животе, когда он стягивал штаны с моих бедер. Стащив с меня штаны, а вместе с ними и ботинки, он отшвырнул их в сторону и снова накрыл меня своим телом.
Земля подо мной была промозглой, по коже размазывалась холодная как лед грязь. А его тело было теплым и согревало меня, когда он устроился между моими раздвинутыми бедрами. Улегшись на меня, он снова впился мне в рот губами, а я потянулась, чтобы схватить его за ягодицы. Нас больше не разделяла ткань, и жар его члена был подобен раскаленному клейму, впивающемуся в меня.
Он застонал, отстраняясь от моего рта, чтобы посмотреть мне в лицо, пока я смотрела в узкое пространство между нашими телами. В таком положении все в нем казалось более пугающим: его тело, более крупное и рельефное, целиком накрывало собой мое. Несмотря на прозвище, которым он меня называл, за те недели, что я его знала, я всего лишь несколько раз чувствовала себя маленькой – деткой.
Но теперь, когда я увидела его истинную форму и размеры, смысл этого прозвища стал понятен гораздо лучше. По сравнению с ним любой человек выглядел бы маленьким.
– Скажи лишь слово, и я остановлюсь, – сказал он, хотя его лицо исказила гримаса боли.
Не было никаких сомнений, что такая остановка дорого ему обойдется, и мелочная часть меня хотела заставить его заплатить за это. Но вместо этого я потянулась к нему, взяла его за член и, сжав губы, направила его внутрь себя.
– Я не хочу, чтобы ты притворялся милым прямо сейчас, – сказала я.
Из груди у меня со свистом вырвалось дыхание, когда он уставился вниз, на то место, где его член прижимался к моей киске. Один рывок вперед, и он был бы внутри меня, пронзая заживо той самой частью, которую я должна ненавидеть больше всего на свете.
– Ты – бог. Так давай, трахни меня как бог.
Он зарычал, толкнувшись вперед бедрами, пока в меня не вошла головка. Мое тело изо всех сил пыталось растянуться, чтобы принять его, но сейчас это казалось таким невозможным, хотя я столько раз делала это раньше.
– Богу поклоняются, мин астерен, – сказал он, перекатываясь на спину и удерживая меня на себе.
Взяв меня за бедра, он осторожно потянул их вниз, чтобы поглубже войти, и у меня в горле застрял сдавленный вздох.
– Бог сидит сложа руки, позволяя тем, кто под ним, доставлять удовольствие ему. А не наоборот. Ты этого хочешь? Будешь обслуживать меня, пока я не кончу?
У меня из горла вырвался звериный рык, губы скривились от чего-то дикого, что уж точно никогда не было мной. Калдрис ухмыльнулся, ведь это было подтверждением того, что он говорил. Сколько бы я ни пыталась убедить себя, что это ничего не значит, я никогда не хотела быть похожей на женщин, которые были до меня.
Потому