Игорька); и она сама не поняла, как очутилась над раскинувшейся на необозримые пространства золотой рекой.
Это было словно в кино, когда снимают со стремительно несущегося на бреющем полёте истребителя. То и дело из золотистого тумана возникали образы, однако образы – Юльке знакомые и понятные, памятные с детства: выстрел «Авроры», красный флаг над рейхстагом, возвращение Гагарина…
Это было её время, её поток, а вовсе не тот, где побывали они с Игорьком!
…Однако именно здесь, где-то совсем рядом, были александровские кадеты. Юлька не сомневалась, она даже не верила – она твёрдо знала.
Поток расстилался перед нею, невообразимо огромный, вмещавший в себя всё: вселенную ведомую и неведомую, бесчисленные галактики и звёзды, – но всё это тонуло в золотистом тумане. Юлька казалась себе птицей, что мчит над неоглядной рекой, настолько широкой, что берегов не видно.
Это было жутко, это было страшно, но это и захватывало, словно на американских горках, когда визжишь разом и от страха, и от удовольствия.
«Ищи кадетов. Ищи друзей. Ищи Федю с Петей».
И она нашла.
Так, наверное, перелётные птицы безошибочно возвращаются к старым гнёздам.
Так, наверное, кошки приходят домой, отыскав дорогу за много километров.
И так люди чувствуют, что их близкие в беде, – даже находясь за тридевять земель.
Спокойное течение золотой реки нарушилось, по поверхности змеились серые трещины, хотя какие трещины могут быть на воде, если только это не лёд?
Но они были, и это предвещало беду; у Юльки ёкнуло в груди. Холод мигом напрыгнул, охватил, окутал, заледенил не только живот, но и руки, и плечи, а сердце затрепыхалось пойманной птичкой.
И чем ближе подлетала она к центру этого безобразия, тем страшнее становилось, ибо река начинала закруживаться водоворотами, золотистое становилось сперва бесцветно-серым, а потом пугающе-чёрным, и это была чернота бездны, а не тёплый сумрак летней ночи.
Что-то очень-очень плохое творилось там. Юлька не знала, что именно, но чувствовала – словно по дамбе разбегаются предательские разломы, вода уже вовсю сочится сквозь них, запруда вот-вот не выдержит, и тогда поток ринется вниз, сметая и смывая всё на своём пути.
Но что же послужило причиной, где корень зла?..
Да вот же, вот!..
Чёрный блестящий пузырь абсолютного мрака, от которого в разные стороны тянутся всё расширяющиеся и углубляющиеся трещины. Юльку тянуло к нему с поистине неодолимой силой, словно Земля тянет к себе подброшенный камень.
Вот она уже совсем рядом… вот мчится всё быстрее и быстрее, стремительно снижаясь, устремляясь прямо на чёрный пузырь – а он в свою очередь становится прозрачнее, и сквозь него видны фигурки – словно в кино; а потом Юлька вдруг оказалась рядом, но не внутри, и голова её закружилась, навалилась вдруг такая тошнота, что в глазах потемнело, виски стиснуло болью.
Прямо под ногами – хотя ног у неё сейчас никаких не было – расползалась,