почтовой бумаге – ее любимой. Ручку взяла с розовыми чернилами – к ним Сюзи тоже была неравнодушна. Письмо не закончила: протек стержень.
Вздохнув, я выключила фонарик, встала с кровати и осторожно, лавируя между похрапывающими одноклассницами, пробралась в коридор, ведущий к туалетным комнатам. Вечерняя дежурная давно завалилась спать; хотя в школе было темно, я, как и любая другая ученица, дорогу знала как свои пять пальцев и спокойно шла мимо погрузившихся в тишину спален.
Логично было бы предположить, что, учитывая щедрую плату за обучение, школа предлагала ученицам индивидуальные туалетные комнаты, однако руководство придерживалось иного мнения: совместное пользование удобствами должно воспитать в детях состоятельных людей скромность и моральные ограничения. Что-то в этом роде. По моему опыту, подобные правила давали совсем иной эффект: у застенчивых школьниц развивались проблемы с кишечником, поскольку они дожидались, пока все лягут спать, и только потом совершали поход в уборную. Что уж говорить об ученицах, страдающих расстройствами пищевого поведения или критически оценивающих собственное тело… Те были несчастны вдвойне.
Представьте себе группу девочек подросткового возраста, лишенных какого-либо личного пространства. Думаете, они не будут проявлять нездоровое любопытство, сплетничать друг о друге? Идеальная питательная среда для паранойи и нарциссизма… Это я сейчас так считаю, а тогда была всего лишь ребенком с признаками зарождающейся социопатии.
Еще не добравшись до туалета, я поняла, что внутри кто-то есть: из-под двери пробивалась полоска света. Лампочки там включались от датчиков движения – а потому пробраться в уборную незамеченной было невозможно. Кроме того, свет имел свойство внезапно выключаться, когда ты в одиночестве устраивалась на горшке или делала макияж.
Внутри кто-то плакал.
Я тихонько приотворила дверь бедром, стараясь не перепачкать ее розовыми чернилами, и прислушалась. Если в туалете кто-то ревет, значит, вариантов у тебя всего три: во-первых, спросить, все ли в порядке, рискуя нарваться на подробный рассказ о подростковой драме. Во-вторых, можно развернуться, уйти и пропустить первоклассную сплетню. Третий вариант – подслушать и выяснить, что случилось, безо всяких далеко идущих обязательств.
Простояв у двери всего пяток секунд, я выбрала третью стратегию и напала на золотую жилу. В туалете находились две девочки: одна плакала, другая шепотом ее утешала.
– Кому-нибудь расскажешь?
– Нет, – всхлипнула рыдающая ученица. – Все равно никто не поверит!
– Вполне могут поверить.
– Тогда все будут знать, из-за кого уволили мистера Шилера. Его все обожают.
– Каждый в курсе, что ты его любимица.
Я оживилась: информация была важной. Мистер Шилер тренировал школьную команду по софтболу, в которую входила и я. Играла на первой базе, потому что у меня неплохо получалось ловить отбитый мяч. Тренера действительно все любили. Раньше