вашу логику, – ответила Катя, – Альберт, значит, плохой. Режим плохой, получается. Вы их презираете. Но вам бы понравилось, стань я частью, как вы сами сказали, преступления, соучастником которого вы сами были. В чем же логика?
– В выживании. Вы с Машкой и без того погибшие. А оно понятно: от осинки апельсинки не появится. Я вас попортила, расхлебываю сейчас. И желаю одного: чтобы вы обе, если не получается жить по совести, выжили… быть может, и были счастливы. Лучше быть счастливыми с партийными, чем сдохнуть от их рук.
– Какого плохого вы обо мне мнения…
Она замолчала – и решила молчать столько, сколько сможет. Она разозлилась на Жаннетт, что вызвала у нее сильные, болезненные воспоминания. От уверенности тети, что она не изменится, было страшно и противно. Как забыть, как Софи взяла мои руки и прошелестела, смотря выше моей головы: «О, я знаю, вы любите и любимы! Вы проживете долгую и счастливую жизнь. Я вижу красивый дом, и вас на втором этаже, вы живете в далекой жаркой стране, в которой растут пальмы и каждый день можно купаться в океане. С вами мужчина, которого вы знаете. Он очень любит вас. Вы просыпаетесь, если лают собаки. Вы боитесь, что за вами пришли. Но за вами никто не придет. Вы будете жить долго и, когда вы умрете, мужчина положит в ваш гроб засохшие листья и белые розы». Альберт, это был он, и Софи мне сказала…
– Что вы сказали?..
Хозяин отеля повторил прежнее.
– Я столько бы в «Империале» заплатила!
– Так езжайте в «Империал». Что вам мешает?
– Да что нам, на улице оставаться? Нет у нас таких денег! Имейте совесть!
Смягчившись, он спросил у нее золотой кулон.
– Вы с ума сошли? Это память!.. А серьги не хотите?
– Видно, что дешевка – ваши серьги. Кроме кулона, ничего не возьму. Хотите?
Никаких пальм, океана и листьев с розами, нет, нет! Альберт, неужели я отдам ему твой подарок?
– За… забирайте.
Она заметила, что за ней следит незнакомый человек, судя по костюму, иностранец. Снова она встретила его в столовой, уже устроив тетю в комнате. Мужчина спросил, воспользовавшись моментом:
– Что, пройдоха выпросил у вас дорогую вещицу? Подарок?
– Да… от мамы осталось. А вы нездешний. Тоже журналист?
– А вы что, журналист?
– Нет, а вот мой жених – да. Акцент у вас жуткий.
– Спасибо за комплимент. Вы южанка? Не из Минги случайно?
– Вы слышите диалекты?.. Из Минги. А что в В. творится?
– Сами что, не знаете?
– Откуда мне знать, – возразила она. – Мы выехали ночью. Мы сутки шатались. Что я могу знать? Вчера все было спокойно. Может, вы знаете, если приехали недавно.
– За своих фашистов можете не переживать. Повесят они Ш., боюсь, по радио выступить не успеет.
– А что полиция?
– Полиция стоит и смотрит. Постойте… а вы не беженка?
– Именно.
– О, в этом случае… приношу извинения. Я вас не понял. Я решил, что вы за этих… Извините. Привет вашему жениху-коллеге.
Он услышал,