неделю он сидел на втором этаже крытого бара, потягивая минералку и читая газету. Писали о денежной реформе. Он зевнул и отложил газету в сторону. Его мало интересовало, что прилавки оставляли желать лучшего, а приличные товары встречались исключительно на рынках и подорожали вдвое. Все в руках человека! Чего заслуживаешь, того и добьёшься. Главное, верить в себя, действовать!
…Чайка покружилась в теплом июньском воздухе и села на качающуюся волну. И тут же взлетела. Пошли крупные волны. Теплоход отходил от берега. К столику Валеры спешил паренёк с зачехлённой гитарой на плече.
– Валера Гольдберг, – представился темноволосый паренек и протянул руку, бережно поставив инструмент возле стула, – послали к вам. Возьмёте?
– Привет, тезка. Я тоже Валерий, – он вальяжно откинулся на спинку стула. Хотелось выглядеть взрослым и опытным.
– Ну и лестница здесь! Чуть не р-рухнул вместе с гитарой, – оживленно говорил Гольдберг, усаживаясь за стол. Из-за акцента на букве «р», речь казалась выразительнее. – Чем занимаетесь? Как живете?
– Да что сказать… – всё так же неторопливо тянул Валера, показывая, что он здесь хозяин, как минимум капитан. – Кормят цивильно. Вечерами развлекаем публику. Поддерживаем звание экипажа коммунистического труда.
– Это как?
– Это когда попросят покрасить или прибраться, красим и прибираемся, – засмеялся Валера, – короче со скуки не умрёшь!
– Да я уже плавал, – паренёк сделал попытку подражать солидному тону Валеры, – играл на дизель-электроходе «Россия».
– Уу… германская плавбаза, – со знанием дела поддакнул Валера и тут же поправился. – Бывшая.
– Она самая. До того мы во дворах играли. Свои оркестры, все дела. А тут недавно собрали нас, отслушали. И, как говорится, до свиданья! Отправили во флот на майские. Я только и успел, что написать матери: «Мама, ушёл в рейс по Крымско-Кавказской линии!», – отчерчивал пальцем на ладони Гольдберг, – ну, собственно, вот я и тут!
– А с «Россией» что не так? – заинтересовался Валера.
– «Россия» вместо «Одесса-Батуми» будет теперь ходить ещё и в рейсы на Кубу. Наберут оркестры другого уровня.
Валера почувствовал себя на коне и похвастался:
– А я устроился сюда после Костромской филармонии. Отдохнуть от концертов. Да и рейс наш неплохой: Ялта, Новороссийск, Сочи, Батуми…
Валера Гольдберг посмотрел на «знатного филармониста» с восхищением. Чтобы закрепить успех, Валера решил проявить радушие:
– Пойдём, покажу каюту, познакомлю с ребятами.
Валера старался завоевать авторитет у новенького не просто так. Нужен был напарник для быстрого заработка. На Нахимове платили по зарплатной сетке, а с концертов дополнительных денег не обламывалось. Утром он вошёл в каюту Гольдберга и растолкал гитариста:
– Все работают, а ты спишь?
–А что такое, концерт уже?
–Тебе все бы концерты. Работать надо! – Валера перешёл на деловой тон. –