скрипнула калитка. Он не стал тратить время на ответ – скинул с ног мокрые и грязные ботинки и зашел в дом. В комнате за коридором стоял столик с зеркалом. Ал дернул седзи и влетел в нее, щелкнув на ходу по выключателю. Наверное, стоило снять куртку, не проходя в комнату и не таща туда грязь. На голубой ткани где-то сухая, где-то еще влажная виднелась прилипшая каша. Школьные брюки выглядели не лучше.
– Саша! Ты что, под машину попал? – бабушка влетела в дом вслед за внуком.
Ал услышал в ее удивленно-рассерженном голосе нотки тревоги, поэтому ответил:
– Нет. Извини, я в лужу упал. Гулял с Юдзу.
– С кем же еще, – бабушка подошла ближе, оглядывая причиненный одежде ущерб. – Жуть какая, да ты в этой луже валялся что ли? Как можно было испачкать и перед и зад?!
Она закончила фразу ударом Алу по мягкому месту, то ли, чтобы отряхнуть брюки, то ли, чтобы пристыдить.
– Нет, – бросил он резче, чем хотел, подскочив на месте.
– Юдзуру наверняка чистым пришел, его бы в дом в таком виде не пустили, – беспокойства в голосе бабушки как не бывало. – Ну чего ты стоишь? Снимай с себя все.
Ал уже подумал о том, что нужно было согласиться с тем, что он попал под машину. По факту, это даже было правдой. Он стряхнул эту мысль вместе с курткой. Сейчас нужно было о другом думать.
– А с ним ли ты гулял? Юдзуру так поздно домой не возвращается, – продолжала бабушка.
Ее громкие возмущения не только привлекали внимание тем, что были неприятными, но и мешали думать.
Ал стянул с себя брюки и потоптался по ним, оставив на полу.
– У него-то наверняка уроки уже сделаны. Чего вещи раскидываешь? Я за тобой подбирать должна? Мне сколько лет?
Бабушка с резвостью подхватила брюки и куртку с пола, пока Ал вышел из комнаты и прошел дальше по коридору в телефонную и открыл один из шкафов, чтобы найти чистые вещи.
– Стирать сейчас самого заставлю. И пиджак сюда давай, наверняка тоже извозюкал. Охота мне на ночь глядя тазик доставать. Ума не приложу, в чем завтра пойдешь.
Ал, выглянувший из комнаты, чтобы передать бабушке рубашку, ответил:
– Голый.
– Точно голый другого варианта нет, – бабушка еще больше повысила голос и направилась к двери. – Ты понимаешь, что до утра это не высохнет? За супом иди следи.
– Можно мне одеться? – раздраженно спросил Ал.
– А есть во что?
Он собирался крикнуть что-то в ответ, но бабушка уже покинула дом. Нет, ему нельзя орать. Ему вообще нельзя привлекать внимание перед теми, кто может оказаться перед воротами, кто стережет Редзинси, кто сегодня собирается в храме у города.
Ал забежал к себе в гостиную, потом обратно в соседнюю комнату, вспомнив, что бросил школьную сумку в ней, вытащил телефон и набрал отца. Все раздражение разом схлынуло, он даже затаил дыхание. Отец не дурак, он не оставит все, что произошло, без внимания, даже если наорет на Ала за то, что тот полез не в свое дело. Мальчик попытался сосредоточиться на том, что скажет отцу, но голова опустела. Вдруг, гудки стихли, Ал с предвкушением ожидал