его начали слушать. – Приехал месяц назад с папой. Мамы у меня нет.
– Точно, извини.
– Мне мама говорила, что твой папа коммивояжер.
Александр выучил это слово заранее, поэтому согласно кивнул. Однако осведомленность незнакомых людей о жизни или работе его родителей не отозвалась чем-то приятным. Раньше он имел лишь отдаленное представление, насколько хорошо по маленьким городкам расползаются слухи.
– Он в поездках по работе часто бывает, поэтому мне лучше пожить пока у бабушки, – добавил мальчик.
– В ***.
Говорила девочка в гетрах с челкой, как в новомодных подростковых сериалах. Александр начал запоминать ее лицо, так как слышал ее голос уже не в первый раз. Что она сказала, он не понял, но поспешно кивнул. Это слово он раньше не понял от учительницы. Надо будет спросить перевод у бабушки.
– А где он сейчас?
Александр начал различать и группу мальчиков слева от него. Потому что один из них был крупного телосложения, второй – маленьким, а третий – высоким и худым.
– Папа? – переспросил мальчик у худого. – В Сан-Франциско по работе уехал.
На деле, он не знал, где сейчас отец, но надо было соответствовать легенде, что это он часто ездит с места на место, а не Александр.
– Ого.
– А там жарко?
– А ты там был?
– Я живу… жил в Сакраменто, – поправился Александр. – Это рядом с Сан-Франциско. Летом там не жарче, чем здесь, но зимой снега нет.
– Совсем?
– Ну и мы ближе к северу Японии живем.
В класс зашла учительница, и Александр заметил, что мальчика в кедах, сидящего перед ним, заслонили одноклассники, постоянно случайно толкая, но тот и не думал их остановить. Сидел на своем месте и прислушивался.
– А город твой большой? – спросила девочка с косичкой, стоящая рядом с той, что была в гетрах.
– Большой, – кивнул Александр. – Больше Хигашиюри точно.
– Живем в *** каком-то.
Он не был уверен, означает это слово «село» или «деревню», или какое-нибудь ругательство.
– Делить много маленьких ***.
Услышать мелодичный японский школьный звонок было неожиданно приятно. Приятнее, чем слушать снова ставшие непонятными предложения. Но по-настоящему непонятно оказалось на уроке. Он мог говорить на японском, но писать его не учили никогда. Александр знал только кандзи его фамилии. Ребенок, правда и Большая медведица. Кто-то из девочек даже попытался предложить помощь после урока, но он отказался.
Нужно стремиться к учебе.
Но ему просто было стыдно за то, что он не сможет понять даже их объяснений.
А может, ему наоборот стоит меньше беспокоиться об учебе? Наплевать на слова отца? Если его все же когда-нибудь убьют, оценки не помогут. Отец печется об учебе как нормальный строгий родитель ровно до того момента, как настигает какая-то более значимая проблема. Разве что бабушка расстроится.
Александр махнул головой, но с каждым разом становившееся более