раз кто-то даже притащил механического пароосла – у того отказали задние конечности. Несмотря на то, что мир давно шагнул в эпоху пружин и пара, человечество еще не придумало способа обойтись без еды и воды, потому Игнат был вынужден продолжать свою работу.
И вот, наконец, оно готово – сердце часовщика. А если быть точнее, то будущее сердце Анны. Работая на шестеренках, пружинах и энергии пара, оно могло стать спасением для дочери гениального мастера. Медное тело сердца переливалось под светом ультрафиолетовой лампы, а изнутри слышался тихий, но четкий мерный стук. Стеклянное «окошко» на корпусе изделия позволяло видеть все, что происходит внутри – отчетливое движение механизмов, вращение зубчатых колес, амплитуду сгибания и разгибания пружин. Такое изделие и впрямь походило на настоящее человеческое сердце.
Глава 2.
5 лет тому назад Анну сразил недуг, который жители Шварцталя прозвали "бледной лихорадкой". Болезнь пришла внезапно, словно холодный ветер с гор, окутав узкие улочки промышленного района, где ютилась мастерская Игната. Так началась пандемия.
Сначала заболевали дети. Их кожа становилась прозрачно-бледной, глаза тускнели, а движения замедлялись, словно куклы, у которых заканчивается завод. Взрослые страдали реже, но болезнь протекала у них тяжелее, подтачивая силы и превращая крепких работяг в стариков. Вирус поражал сердце. С каждым днем сердце человека, зараженного белой лихорадкой, билось все тише, а кожа становилась все бледнее.
Врачи были бессильны. Они разводили руками, бормоча что-то про некачественный воздух, загрязненный выбросами фабрик, про неизвестный вирус, поражающий сердце. Никакие лекарства не помогали. Люди угасали медленно, но неуклонно, как свечи на сквозняке. Правительство Альт-Терры решило ввести крайние меры – самоизоляция, ограничения на въезд и выезд, усиление контроля границ. К несчастью для всех, оказалось слишком поздно.
Анна заболела в десять лет. Она всегда была маленькой хрупкой девочкой, с бледной кожей и большими, любопытными глазами. Болезнь поглощала её постепенно, забирая силы, радость и детскую живость. Игнат, видя, как угасает его единственная дочь, был готов на всё, чтобы спасти её.
Он не согласился с беспомощностью медицины. Будучи часовщиком, он привык разбираться в сложных механизмах, находить причину поломки и устранять её. Человеческое сердце тоже механизм, хоть и гораздо более сложный, пусть и состоит не из шестеренок и стали. Игнат был уверен, что сможет исцелить сердце своей дочери, даже если придется заменить его совершенно новым.
Детство Анны целиком и полностью проходило в стенах мастерской ее отца. Игнат занимался ее обучением грамоте и счету, а также рассказывал и показывал основы своего ремесла. В определенный момент Анна заинтересовалась часовыми механизмами и до болезни даже была своеобразным оруженосцем-подмастерьем. Пытливый ум, ловкость рук ови острое зрение, передавшиеся ей от ее отца, всячески способствовали ее