кого-то. Может, однажды всё изменится, и мы начнём улыбаться друг другу не из-за того, что боимся наказания, а потому что действительно принимаем тех, кто не похож на нас.
– Вы ведь так и делаете. И многие другие тоже.
– Но большинство – нет, – улыбнулся Рэй. – Поэтому нет, мы не побежим. Здесь к нам уже привыкли. Я не знаю, что будет там, в центре.
– Ради спокойствия вашего ребенка, может, стоит попробовать?
– У вас нет детей, не так ли?
Я покачал головой.
– Тогда вы не поймёте.
Я пожал плечами.
– Ещё будете? – спросил он, кивнув на пустую кружку.
– Нет, благодарю. Нужно ещё кое-куда заглянуть, пока не стемнело, – отозвался я. – В офисе заждались.
– Ну и работка у вас.
А эта фраза будет второй по популярности в моём рейтинге.
– Какая есть.
Меня вдруг осенила одна мысль.
– Скажите, Рэй, а вы не будете против, если я напишу о вас с Ланой? Расскажу вашу историю? Многим читателям она бы пришлась по душе.
Глаза у него округлились. Мне на мгновение показалось, что сейчас он встанет и действительно выбросит меня в окно.
– Если вы это сделаете, я вас убью, – совершенно спокойно сказал он. И мне почему-то показалось, что он не шутит.
– Эм… Хорошо, если вы против, то, разумеется, никаких репортажей. Но… Почему? Я могу преподнести это так, что возле вашего дома соберётся восторженная толпа, а вы станете героем. И вашей дочери больше не придётся сидеть взаперти, боясь пройтись по улице…
– И один из этой толпы окажется сепаратистом, который захочет…
Рэй бросил взгляд на Лану, которая отвлеклась на коммуникатор.
– Не устраивайте нам проблем, мистер Мерри. С меня и Ланы достаточно внимания. Я согласился с вами поговорить только потому, что вы хотели написать правду про хорошего человека, потому что в принципе пришли, в отличие от ваших коллег, которые просто написали то, чего даже не понимают.
Мы молча посмотрели друг на друга. Я не знал, что ответить, поэтому просто протянул ему руку.
– Всегда казалось, что репортёры, они как… Зубастые волки, – усмехнулся Рэй, ответив на рукопожатие. – Рыщут в поисках горячей новости, а как вцепятся, так и не отпустят. И всё равно, что там у человека за душой.
– Отчасти, так оно и есть, – отозвался я. – Иначе мы не смогли бы работать. Порой приходится выбирать между моралью и хорошими рейтингами.
– Что чаще всего выбираете вы?
Я усмехнулся.
– Думаю, что пока не определился. Рейтинги – это просмотры. Это то количество глаз, которое прочитало мою историю. А если эта история способна изменить мир в лучшую сторону, разве не здорово, если её посмотрит как можно больше народу? Может, в таких случаях и стоит положить на алтарь свои принципы и мораль? Чтобы сделать мир лучше?
– Даже если при этом вы испорите жизнь одному человеку?
– Вот поэтому и не определился, – отозвался я. – Помните