Катя. – На что ещё нужны подруги?
– Тут, понимаешь, какая идея, – сказала Надежда. – Я сидела, перебирала их, и подумала, что эти письма вполне можно было бы разместить в музее, не оригиналы, конечно, копии. Ну, или создать музей солдатских писем. Понимаешь, в письмах война показана такой, как она есть. Без прикрас, без пафоса, без чернухи – просто война. Для солдата война – это его сегодня, его реальность. Но если вчитаться в эти письма, то понимаешь… – Надежда вздохнула. – Многое понимаешь. Что война – это неправильно. Что надо беречь мир. Понимаешь, почему важно защищать Родину…
Катя смотрела на Надежду с восхищением:
– Отличная идея! Знаешь, я бы отдала кое-что из Серегиных писем для экспозиции. Не думаю, что он обидится. Он у меня поэт, философ, он прямо так и пишет – мы, мол, пишем так, как будто нас суждено прочитать миллионам. Завтра-де новый бой, и ты не знаешь, выйдешь ли из него живым. Может, это последнее твоё письмо. Последнее, что ты скажешь дорогим людям…
– Что-то похожее наш батюшка в это воскресенье говорил, – кивнула Надежда.
– Так у нас же батюшка сам на фронте постоянно бывает, – подтвердила Катя. – С солдатами общается, исповедует их. Он сам воин, только и того, что без оружия. Так о чём ты хотела со мной посоветоваться? Хочешь сделать экспозицию у нас в клубе?
…Когда-то давно, когда Украина ещё была в составе СССР, клуб был в каждом селе, даже самом маленьком, в две-три улицы. С обретением независимости всё это хозяйство стало приходить в упадок. Клуб Русского Дола спасла бабушка Кати, её тёзка – Екатерина Матвеевна. Она растила Катю одна – родители подруги Надежды погибли в Афганистане, когда девочка ещё в школу не ходила. Катя выросла при клубе. Они вдвоем с бабушкой содержали его и тогда, когда украинские власти сначала сократили, потом – напрочь обрубили финансирование на эти учреждения. Кино в клубе больше не показывали, не приезжали коллективы самодеятельности, как в годы застоя, зато была библиотека, были дискотеки по выходным, а главное – у сельчан была возможность собраться вместе в любую погоду, как-то культурно провести время.
Новая власть ДНР была удивлена тем, что в Русском Доле ещё существует клуб, но кое-какое финансирование на него выделила. В Русский Дол привезли списанный киноаппарат, иногда в клубе стали крутить кино – не новые ленты или хиты, но народ собирался и смотрел. Фильмы привозили хорошие, вроде «Брата», «Брестской крепости», «Тумана». Привозили и новые фильмы, про марш на Приштину, про ополчение…
Вроде бы не так уж и важно, есть ли клуб в Русском Доле или нет. Конечно, посёлок без него не пропал бы, но существование этого «культурного центра» делало жизнь русскодольцев немного светлее и праздничнее, и в этом была огромная заслуга Кати.
– Да нет, – сказала Надежда. – Ну, то есть да, конечно, если есть такая возможность. Я сначала думала про школу в Забойске…
– Ты смотри на перспективу, – улыбнулась Екатерина. – Это сейчас у нас жизнь в селе еле теплится. Будет новая дорога – вернутся