пить он ходил к мистеру Лерою на верхнем этаже, иногда напивался там до потери сознания. При этом деньги он не забывал считать даже пьяный. Он не доверял жильцам, так что собирал с них арендную плату раз в неделю, а не в конце месяца, как обычно принято.
Шимми остановился в паре метров от железных перил.
– Привет.
Я не отрывала глаз от книги, хоть и перестала понимать, что в ней написано.
– Что читаешь?
Я повернула книжку обложкой к нему, мысленно приказывая ему уйти.
– Я это в прошлом году читал. Для Шекспира неплохо.
Тут я не удержалась.
– А какая пьеса тебе больше всего нравится?
– Наверное, «Ромео и Джульетта».
– Почему?
– Обожаю истории о запретной любви. – Он смахнул волосы со лба и улыбнулся.
Несмотря на всю свою решимость, я не смогла не расплыться в ответной улыбке.
– Не ожидала, что ты безнадежный романтик.
– Можно я сяду?
Я оглянулась посмотреть, кто на улице за нами наблюдает. Два мальчика пинали жестянку, черный пес обнюхивал помойку в поисках еды. У миссис Эдны на втором этаже было открыто окно, и хотя я ее не видела, это не значило, что она не притаилась где‐то в комнате. В этом квартале кто‐то всегда за тобой наблюдал.
– Неудачная мысль.
Он присел двумя ступенями ниже и посмотрел на меня сквозь длинные и густые ресницы – жаль, что такие достались парню, у которого и других достоинств много.
– Я не хочу, чтобы у тебя были еще какие‐то проблемы. – Я запрокинула голову, глядя в небо.
– Извини насчет мистера Гринуолда. Я не знал, что он так отреагирует.
– Мне не следовало ждать ничего иного.
Он начал багроветь – сначала шеей, потом румянец залил щеки.
– Конечно, следовало. Я хочу как‐то исправить тебе настроение после этого.
Я сжала губы, пытаясь почувствовать следы гигиенической помады, которой сегодня намазалась, но она уже высохла.
– Просто забудь об этом, пожалуйста.
Шимми достал из кармана тюбик сиреневой краски и протянул мне.
– Теперь ты сможешь добавить цветы на дерево на твоей картине.
Еще ни один парень не приносил мне подарков. Зато они вечно пытались от меня что‐то получить. Трогали меня за попу в школьном коридоре, заглядывали под юбку на лестнице, старались полапать в школьном дворе, пока взрослые не смотрят. А если вспомнить еще Липа и мужчин на улице… Шимми от них сильно отличался.
– Спасибо. Для меня это очень много значит.
– Пойдем завтра вечером послушать музыку в «Делл» [3], – хрипло сказал он.
– Ты с ума сошел? Ты что, глухой и слепой? – рассмеялась я, вертя в руках тюбик краски. Краска была хорошая, быстросохнущая.
– Я серьезно.
– И как это у нас получится? Я даже в твою кондитерскую не могу зайти, чтоб меня не выкинули за дверь, словно мусор.
Он умоляюще сложил