судьбы были не напрасны, и все в мире наконец встанет на свои места.
В других покоях замка Изабелла де Варенн прощалась с мужем, уезжавшим на войну. Армия, направлявшаяся на осаду Тулузы, в полном снаряжении ратным строем покидала Пуатье, к великому облегчению горожан и их жен. Изабелла редко видела Гильома в доспехах – он предпочитал надевать их только на поле битвы – и почувствовала одновременно и страх, и гордость за мужа, красовавшегося в кольчуге и шелковом сюрко в желто-голубую клетку, с мечом на поясе. Недавно они провели ночь как супруги, и она молилась о том, чтобы на этот раз ей удалось зачать.
– Выглядишь внушительно, – сказала Изабелла и коснулась его руки, покрытой жесткими стальными кольцами.
Он принужденно, тревожно улыбнулся ей:
– Я сопрею. Надеюсь, скоро все это можно будет снять. Мы еще даже не тронулись, а я уже мечтаю только о том, чтобы эта кампания как можно быстрее закончилась.
Изабелла вздрогнула:
– Я тоже.
– Конечно. – Он опустил глаза, опушенные густыми темными ресницами.
У Изабеллы занялось сердце. Она бы так хотела разгладить хмурую складку между его бровями и избавить супруга от участия в этом походе.
– Я буду скучать. Береги себя. А когда вы одержите победу, я приеду к тебе в Тулузу.
– Сегодня мне приснился странный сон. – Указательным пальцем он слегка ослабил тесьму на капюшоне кольчуги. – Я знал, что ты рядом, прикасался к тебе, чувствовал запах твоей кожи, хотя не видел тебя и не мог нигде найти. А когда проснулся, оказалось, что ты склонилась надо мной и твои волосы щекочут мне щеку.
– Я с тобой, – успокаивала она его. – Я всегда буду с тобой.
Он обнял ее и снова поцеловал, крепко, почти отчаянно. Когда же отпустил ее, она нетвердо встала на ноги, тронутая и ошеломленная его страстностью. Изабелла все еще не пришла в себя, когда он двинулся к двери, приостановился на пороге, бросил на нее прощальный взгляд через плечо и устремился по лестнице во двор.
Изабелла подошла к оконной арке, его поцелуй все еще пылал на ее губах, живот свело судорогой. Она ненавидела минуту разлуки, поскольку хорошо помнила, как отец садился на коня, чтобы присоединиться к королю Людовику в походе на Святую землю. И не вернулся. У него даже нет могилы. Кости его лежат где-то, брошенные гнить на склоне высокого холма в Анталии, где его настигла турецкая сабля. Он тоже был вооружен до зубов и так же бросил на прощание взгляд через плечо. Мужчины всегда уходят на войну. Будь она проклята!
Летним утром Генрих выдвинулся в Тулузу в составе бравого отряда, возглавлявшего длинную колонну рыцарей в доспехах; знаменосцы торжественно несли развевающиеся стяги. Горожане провожали войско на ратные подвиги: люди столпились вдоль дороги, свешивались с балконов и галерей под крышами. Они бросали уходившим цветы и выкрикивали ободряющие возгласы. Другие раздавали воинам еду – хлеб, головы сыра, копченые колбаски. Алиенора с гордостью смотрела