чай. А сколько у вас детей?
Елена подняла взгляд на Кириллова. Это был взгляд человека в отчаянии.
– Двое, – сжимая губы, проговорила тихо Елена.
– А девочка? Нам искать ее родителей?
– Откуда я знаю. Не верите мне – сделайте тест.
– Мы уже взяли у вас необходимые анализы. И судя по тому, что вы сами предлагаете это сделать, тест ничего не покажет. Мы оба знаем, что документов девочки в машине нет, в паспорте отметки нет. Как вы тогда прошли границу? Зачем вообще приехали? Почему она не знает своего имени? Почему считает себя Золушкой? Девочка рассказала нам, что жили вы в Казахстане, а значит данных о ее рождении тоже мы быстро не получим. Надеюсь, только на вашу совесть. Все же речь идет про ребенка. Вряд ли ей понравится встречать Новый год в интернате. Кем вам приходится девочка?
Елена отвела взгляд, чтобы скрыть слезы. И снова замолчала.
***
Тем временем, в соседнем кабинете Золушка пыталась добиться правды от сестер. Старшая Катя, девочка лет десяти, сидела с гордо поднятой головой, стараясь выглядеть взрослой и невозмутимой. Средняя Маша была обеспокоена происходящим. Она постоянно одёргивала подол своего платья.
– Почему она говорит, что не знает меня? – спросила Золушка сестер. Ее голос дрожал.
Старшая сестра, Катя, отвернулась к окну, сцепив руки за спиной. Маша же, сводная сестра Золушки, вздрогнула, ее плечи поднялись вверх, как у испуганной птички. Она не смогла держаться долго, и слезы потекли из ее глаз. На лице Маши была смесь страха и вины. Она знала, но сказать не могла.
– Нам мама запретила с тобой общаться, – наконец выпалила Маша.
– Дура, – шикнула на нее Катя и ткнула локтем в бок.
Золушка надулась. В этот момент в кабинет вернулся Александр Кириллов. Следом за ним зашла его коллега.
– Саш, ну бред какой-то, – сказала та на повышенных тонах.
Татьяна Ларина занималась экспертизой уже 15 лет. Ошибки быть не могло.
– Что там, Тань?
– ДНК-тест показывает, что они не родственники.
– Действительно, бред. Девочка ее явно узнала. Да и сестры Золушку тоже. Дети не умеют скрывать.
– И плачет эта барышня в камере не просто так.
– Чего ж она тогда все отрицает?
– Может, с ума сошла?
– Ну сошла не сошла, а нам ее задерживать или отпускать.
– Ладно. Здесь я не советчик, – Татьяна положила заключение на стол капитану.
До Нового года оставалось всего пару дней.
Алексеич посмотрел в заплаканные глаза детей.
– Что ж делать? – спросил он себя вслух.
В такие минуты единственный человек, которого он бы послушал, сейчас мирно спал.
Кириллов вышел в коридор и достал телефон.
Два гудка.
– Алло, – сонным голосом ответила жена.
– Ты что не спишь?
– Нет. Ем салат, жду тебя. Нашли родителей?
Кириллов коротко описал картину.
– Как такое возможно?
– Вот именно, Ир. Как?