из открытого окна.
Я дернула за веревочку, шагнула во двор и тут же наступила на помет.
– Куда пошла? Нет, что за наглость?! – глухо раздавался голос Товарища за стенами.
Возле будки, опустив голову на лапы, лежала большая собака, она не собиралась меня встречать, даже глаза не открыла.
Зверев появился в ту секунду, когда я очищала подошву. В дом не пригласил, здесь же между куриным пометом (или лучше сказать – на помете) он спросил, зачем я пришла. Выпрямившись, я неспеша выудила из сумки стопку разнородных листочков. Зверев без любопытства, с некоторой раздражительностью наблюдал за мной.
Я зачитала показания (да уж показания) родственников и перешла к материалам, которые вручила мне редактор (надо бы на ноутбуке все набрать да распечатать для внушительности).
– …последние полгода на письма не отвечал, из чего можем предположить, что именно в это время Новиков и пропал.
– Как вы некстати, – произнес Зверев, махнув рукой.
Собака рывком поднялась с места, обнюхала меня.
– Правильно, Барбос, чужаки! Сейчас приду, ждите здесь, – скомандовал Товарищ, а сам неторопливо зашаркал вглубь двора, где виднелись ворота в огород.
Туалет у него там был, или он так чего пошел посмотреть, я не знала, но чутье подсказало – нужно действовать. Мигом скинув кроссовки, я забежала в дом. Чистенько, нигде и никак не проявляли себя преступные следы.
Я заглянула в переднюю. На столе лежала книга. В ней – закладка.
Скрипнули ворота.
Закладкой служило письмо. Почерк был твердый, никогда я не видела таких каллиграфических букв.
Шаги приближались.
– Эй, городская! – послышался голос Зверева.
Я попыталась сфотографировать письмо, но снимок получился смазанным.
– Где вы? – голос приближался.
Пытаясь настроить фокус, я снова нажала на кнопку телефона.
Когда Зверев вошел в дом, я кое-как успела метнуться, прыгнуть через порожек в заднюю. По моему ошалелому виду Зверев не мог не понять: делала я что-то предосудительное.
– Воды хотела попить, – тут же соврала я, стараясь скрыть ухмылку.
Я была одновременно и обескуражена, и восхищена тем, как повела себя.
– Вам лучше уйти, – сквозь зубы процедил он.
– Но я же еще не задала вопросы, – предприняв еще одну попытку оправдаться, я поспешила уйти, пока он окончательно не разозлился и не решил вызвать полицию, или ударить меня поленом.
Кто его знает, что у него на уме. Если вдруг он связан с пропажей Новикова, то ударит, не раздумывая.
Домой чуть ли не бежала, страшно хотелось узнать, о чем говорилось в письме. И опять чутье подсказало: сегодня я продвинусь в расследовании.
Вот что было написано в письме:
«С большой охотой готов рассказать о последних происшествиях в больнице. Привлекший твое внимание больной Виктор Г. снова перестал ходить в человеческий туалет, а делает это где придется, словно он собака. Надеюсь,