девочки, что с ней стало. Осознала ли мать свои ошибки или убедилась в правоте? Но это единственный раз, когда я не расскажу, чем закончилась история, обещаю, такого больше не повторится в моем дневнике. Я дала все вводные и уверена, что вы сможете догадаться, какой здесь был финал.
Ведь в истории важна была не судьба девочки, а так часто изучаемое мной в последнее время понятие «среда», и как она формируется. Мне кажется, что я приближаюсь к сути. Надеюсь, что так. А то может быть, я тоже иду по краю улицы, сливаюсь с домами и думаю, что всем так лучше будет.
С сумраком мы пошли с Иваном к больнице. Больница располагалась чуть ли не на границе одной деревни и другой, а может быть, та территория, вообще, ни к чему не относилась. Примечательная больница. Корпус, который располагался ближе к нашей деревне – обычная поликлиника, а тот, что ближе к реке – психиатрическая лечебница.
По дороге я рассказала Ивану, как успешно справилась с миссией, как ловко сфотографировала письмо Зверева. Иван, рассердившись, заявил, что раз на судьбу ничего плохого не выпало, злить реальность я не должна, мол, допрыгаюсь.
Только он сказал не реальность, а что-то другое, кому же он поклоняется? Нет, не про Всевышнего он вещал… Он так естественно про свою веру всегда говорил, что даже не запомнила, не обратила внимание. А надо бы. Иван побольше моего видел, он точно знает, как быть, куда мы все движемся.
Степанов Петр (автор письма) оказался врачом больницы (о чем я и сама догадалась) и другом Зверева по совместительству. «Добрый малый», – сказал Иван, но мне с трудом в это верилось, ведь зачем хорошему человеку дружить с Зверевым. Тем более, я ни разу не слышала, чтобы Иван плохо о ком-то отзывался, поэтому его словам сложно доверять. Ладно, разберемся.
Сегодняшний вечер даже невзирая на то, что мы ходили на разведку, мог стать особенным – нашим первым свиданием, если бы я не рассказала Ивану о письме.
Зачем я это сделала?! Неужели иначе не смогла бы разузнать о враче. А теперь Иван на меня не смотрит, потому как считает мое поведение глупым. Конечно, ему меня не понять, у него нет необоримой страсти создать грандиозное, важное для мира. Да, он помогает деревенским, завоевал их расположение, но разве смог бы он понравиться совершенно незнакомым людям? Не так-то просто такое уметь: распознавать поведение не только близких людей, но и настроение, состояние общества. Что он об этом знает?! Скорей всего, и знать не желает, но это не отменяет ни значимости моей статьи, ни того, что ради нее можно позволить некоторое сумасбродство. И уж точно можно забрать письмо у вредного старика, который явно что-то скрывает.
На фоне поликлиники психиатрическая больница выглядела солидно: с двумя колоннами у крыльца, богата сандриками и лепными узорами. Как будто из Санкт-Петербурга вырвана и сюда привезена.
На мое замечание Иван сказал, что некогда здесь лежала дочка какого-то министра, и чуть ли не для нее одной вся больница строилась. Да и до сих пор сюда направляют лечиться