Нюра появилась на поляне, присутствующие ей поклонились. Парень долго кивал, прежде чем достать из сумки травы. Когда он, что-то шепча, разложил их в центре поляны, каждая из женщин подошла к ближнему дереву и дотронулась до него. Затем они по очереди взяли траву с земли и уткнулись в нее лицом. Я хмыкнула.
Нюра стянула с себя платье, под ним оказалось еще одно – желтое с орнаментом, похожим на символ из церкви. Нюра подошла к женщинам и встала в центре круга, парень вручил ей золотую чашу, в которой переливалась бликами маслянистая жидкость.
Нюра закрыла глаза и стала шептать. Парень сел спиной к костру, низко склонил голову.
Прижимая траву к груди, женщины едва слышно издали звук, похожий на уханье совы. Затем они начали кружиться, и с каждым поворотом вокруг себя их голоса крепчали, уханье превратилось в обрывистое и частое: «Эхочу». Нюра шептала все раскатистее и громче, золотая чаша в ее руках задрожала. На поляну прилетела ворона, затем еще одна. Только сейчас я увидела, что небо заволокло стаями птиц.
Нюра высоко подняла чашу, там, словно пена в кастрюле, бурлили огоньки. Им не хватало места, они вываливались наружу, стекали по круглым бокам чаши, оставляя радужные следы. Раздался треск, огоньки встрепенулись и расплылись в стороны, чтобы кружить вместе с женщинами.
Как такое возможно?! Неужели магия? Нет, не может быть! Наверное, это свечи на веревках подвешены или игра света и тени, иллюзия, фокус.
Но чтобы я там себе не думала, даже природа откликалась на призыв Нюры. Облака сдвинулись и огрузли, ветер усилился и загудел, деревья зашелестели.
От напряжения у Нюры тряслись руки, ее голос стал потусторонним, объемным, он наполнил пространство своей мощью. Из чаши поднялся дым и приобрел форму огромной птицы. Голова птицы походила на человеческую, но вместо рта у нее был широко разинутый клюв.
Я замерла, пораженная происходящим, неизбежным и мучительным. Птица издала химерический крик, в нем спаялось в одно целое неумолимое визгливое скрежетание и пронзительный вопль.
Звук оглушил, точно волной накрыл. Кожу обожгло, отчего я машинально вскрикнула. Присутствующие на поляне обернулись в мою сторону.
Трясясь всем телом, я в ужасе побежала, мне вслед, словно скороговоркой, раздались слова. В мгновение влажный воздух сгустился, стало невозможно ни вздохнуть, ни выдохнуть. Я остановилась, схватила себя за горло, широко открыла рот. Кто-то широким взмахом вспорол небо, и мир истончился, размылся, превратился в черную дыру, в темную бездну.
*
Переворачиваясь с боку на бок, я не понимала: спала или бодрствовала. Я не знала, как оказалась в постели: добежала или меня кто-то принес. Мысли вязли сами в себе.
Нет, все же это был не сон и не дрема, я впала в новое состояние, в нечто среднее. Менялись цвета вокруг, в них преобладал синий и темно-зеленый.
Моя кровать превратилась в ложе с красным балдахином. Пришла Нюра вместе с Зверевым, они читали заклинания на древнерусском, но я стала сомневаться, что произносимый ими язык, на самом деле, древнерусский.
С чего я взяла,