питания местных заключенных. Им дают помои – гнилые овощи, смешанные с прокисшей бурдой. У меня был знакомый, который подписал контракт с детским лагерем. Все остатки еды с тарелок детей собирали в огромные чаны, а потом вывозили к нему на ферму, чтобы кормить свиней. Так вот, то, чем он потчевал своих животных, я бы с удовольствием съела сейчас. А то, что дают этим существам, не намного лучше того, что я сегодня вычищала. И это просто ужасно.
Да, вы их используете. Да, они умрут. Но разве нельзя хоть немного проявить человечность? Неужели невозможно относиться к ним с уважением, даже если их судьба предрешена? Это просто пиздец, товарищи. Они тоже живые существа, и у них есть право на более достойное обращение. Неужели так трудно быть людьми?
Зато понятно, почему мне разрешили кормить самостоятельно, без надзора. Честно говоря, я планировала немного забирать что-то себе. Думала о костях с обрезками, кашах… чем еще хищников кормят в нормальной ситуации? Надеялась, что смогу прикарманить лишнюю косточку – все наваристей суп будет. Хрен, выкуси. А не косточки.
Рада, моя помощница, умудрилась сама сварить новую порцию очень жидкого овощного пюре. Пюре, которое, честно говоря, не вызывало аппетита. Но, возможно, это было даже к лучшему – после такой работы есть совершенно не хотелось.
Я бродила по всем улицам, спрашивала каждого встречного, надеясь что-то найти. Но ничего не было. Прачки не стирали в мыле, а просто кипятили ткань в зольном порошке. Их руки по локоть обварены, но даже там мне нет места. Им и на троих, матери и двум дочерям, не хватает. Мастерские пустые. Кожевник и кузнец – беспробудные пьяницы. Откуда только алкоголь достают?
В дом барона даже смысла идти нет. Там каждая крыса сожрет с потрохами за лакомое место. Остается таверна, где вакансия есть, но… Я обязана там работать не за деньги, не за еду, а за разрешение находиться в этой забегаловке. Потому что каждая официантка – это проститутка местного разлива. Сколько заработаешь с клиента, все твое. Чашка каши, кружка скисшего вина или сухарь. Вот за что «дают» девушки этого города. И мне нужно так же? Ну уж нет. Я буду есть помои, но не опущусь до такого. Трахаться за кусок сухаря? Это вообще ни в какие ворота. Но совсем скоро мне придется пересмотреть свои взгляды. Очень скоро.
Я вернулась домой ни с чем. Уставшая, замерзшая, голодная. Дома тоже, почему-то, оказалось холодно и сыро. Что случилось?
– Рада, детка? Ты дома?
– Да, мама, – она вышла из комнаты. – Ты вернулась?
– Угу. А что, печь потухла?
– Дрова кончились. Совсем. Я поискала в других домиках, но везде пусто.
– Как это? Не может быть! Только не это!
Я выскочила на улицу и, пробежавшись по всем сараям, уверилась в словах дочери. Дров нет, а зима еще даже не началась. Что же нам делать? Постояв, переведя дыхание и немного успокаивая бешено бьющееся сердце, я пошла к начальству, громко тарабаня в закрытую дверь.
– Ну кто там еще? –