Завершение Программы! Она казалась бесконечной. Люди, которые были далеки от её воплощения, жили своей жизнью, вспоминали, что она существует, когда буднично в последних известиях сообщалось о запуске очередного Ковчега. И тут же это событие вытеснялось романом или разводом каких-нибудь звёзд экрана.
Рождались и подрастали те, для кого Программа существовала так же обыденно, как всё их окружающее.
А Ковчеги взлетали, долгие годы шли к своей цели, и первые уже обживали свои новые огромные дома.
И вот, наконец, завершение великой миссии. Несколько дней всенародных празднеств с фейерверками, концертами, народными гуляньями. Система не жалела средств. Ковчег шёл своим курсом, всё было спокойно.
Народ вернулся к обычной жизни. И только те, кто знал о Поясе астероидов, ощущали непонятную тревогу. Но человеку свойственно отгонять от себя неприятные мысли, ведь всё предусмотрено.
Но пусть пройдут этот Пояс, тогда Программа будет окончена.
Десятый Ковчег вошёл в Пояс астероидов. Бен не покидал обсерватории. Звёздный институт неусыпно следил за кораблём. Герман не отходил от экрана.
Корабль шёл своим курсом. Пояс был разрежённым, как вся Вселенная. Встречались редкие астероиды, антенны фиксировали их немедленно, и корабль отклонялся от курса, пропуская это маленькое небесное тело, летящее по своей траектории. И возвращался к расчётному курсу.
Астероиды были опасны не своими размерами, а скоростью выпущенной ракеты.
Герман засиделся допоздна. Всё было спокойно. Утром вскочил и бросился к экрану. Корабль был цел и невредим.
Бен заснул в кресле в обсерватории и сквозь сон слышал мерный гул Вселенной. Утром вздохнул глубоко и решил поехать домой отдохнуть. Было немыслимое напряжение перед Поясом.
Ночью его поднял звонок оператора обсерватории:
– Сэр, боюсь, происходит что-то непоправимое…
Он включил экран. Корабль шёл, со всех сторон окружённый астероидами. Они сталкивались и разлетались, бились о Ковчег, у него не было возможности для маневрирования! Из обшивки начал пробиваться воздух сразу в нескольких местах, замерзал на лету и становился видимым.
Зазвонил телефон, ещё один, метрополии. Оглянулся – за спиной стояла Мэлори. Полные ужаса глаза, рот зажат рукой…
Бросился к телефону:
– Да. Вижу. Предотвратить было невозможно.
В изнеможении повесил трубку. Шагнул к Мэлори, но она протестующе подняла руки и убежала в спальню.
Он схватился за голову, постоял секунду и поехал в офис. Там у экрана по одному собирались люди, узнали по цепочке.
Стояли молча, как на похоронах. Это и были похороны.
И здесь зазвонил телефон метрополии:
– Бен, я доложил по начальству. Велели готовить одиннадцатый Ковчег, – и гудки. Герман повесил трубку. Несколько секунд Бен стоял оглушённый. Неужели – Дэв? Мэлори этого не переживёт!
Дома его вышли встречать только сын и Фред. Дэв обнял его, комендант молчал, опустив